– В разных местах.
– Послушай, Уэсли! Рудольф завтра утром едет в город, мы с ним должны встретиться. Ты можешь с ним приехать? Мне необходимо тебя увидеть. Он тебе объяснит почему.
– Понимаете ли… – сказал Уэсли. – Он не предлагал мне остаться ночевать.
– Можешь считать, что предложил, – сказал Рудольф.
– Хорошо, попытаюсь.
– Не пытайся, а приезжай. Не пожалеешь.
– Передать трубку Рудольфу?
– Времени нет. До свидания, дорогой.
Уэсли положил трубку.
– А я не испорчу вам вечер? – спросил он Рудольфа.
– Наоборот, – сказал Рудольф. – Я с удовольствием проведу его с тобой.
– Она сказала, что вы должны мне что-то объяснить. Что-нибудь случилось?
– Нет, все в порядке. Давай сядем поудобнее.
Они сели друг против друга за стол у окна. При ярком свете перемены в лице Рудольфа были особенно заметны. Сломанный нос и шрам под глазом делали его более живым и близким. Теперь лицо у него как у человека, который много пережил. Уэсли впервые подумал о том, что дядя удивительно похож на его отца. До этого момента он никогда не замечал в братьях сходства.
– Эти двое парней, должно быть, здорово над вами поработали, – заметил он.
– Очень я страшный? – спросил Рудольф.
– Нет, ничего, мне даже нравится. Наверно, я просто привык к перебитым носам. Выглядит более посемейному. – Ссылка на отца далась ему легко и естественно, и они оба засмеялись.
– Гретхен уговаривает меня решиться на операцию, но я сказал, что такой нос делает меня непохожим на других. Я рад, что ты с этим согласен.
– А что вы должны мне объяснить?
– Помнишь, я писал тебе, что она собирается поставить фильм?
– Да.
– Ну так вот, теперь у нее все уже на мази, и через месяц она начинает съемки. Почему-то, – шутливо продолжал Рудольф, – она считает, что ты очень красивый молодой человек…
– Ну что вы, – смутился Уэсли.
– Как бы то ни было, о вкусах не спорят. Во всяком случае, она уверена, что ты можешь подойти для одной из ролей, и хотела бы тебя на нее попробовать.
– Меня? – изумленно спросил Уэсли. – В кино?
– Мне судить трудно, но Гретхен прекрасно разбирается в этом, и если она так считает…
– Я с удовольствием готов повидаться с Гретхен, – пожав плечами, сказал Уэсли, – но ни на какие роли я не согласен. У меня много дел, и не хочется терять попусту время. И зачем это мне, чтобы люди на улице подходили и говорили: «Я вас сразу узнал, мистер Джордах!»
– Я тоже такого мнения, – заметил Рудольф, – но мне кажется, что гораздо вежливее сначала выслушать Гретхен, а потом уж отказываться. Во всяком случае, люди на улице не будут говорить «мистер Джордах», потому что в кино любят менять фамилии актеров, а такую, как Джордах, поменяют всенепременно, поскольку никто не будет знать, как ее правильно произнести.
– Неплохая мысль – поменять мне фамилию. – Уэсли задумался. – И не только для кино.
Рудольф внимательно посмотрел на племянника. Для подростка его возраста это были странные слова. Он не совсем понимал, что за ними скрывалось, но почему-то они вызвали в нем тревогу. Пора переменить тему.
– А чем ты занимался последнее время? – спросил он.
– Я ушел из дома, – ответил Уэсли.
– Ты сказал мне об этом по телефону.
– Меня выгнали, – объяснил Уэсли. – Об этом я вам не сказал.
– Нет.
– Мать выгнала. Но я ее не виню. Мы, наверное, слишком разные люди и не можем жить под одной крышей. И, пожалуй, на одном свете… Она приставала к вам из-за меня – насчет ордера на арест и всего прочего?
– Этот вопрос решен, – ответил Рудольф.
– Я полагаю, вами? – Голос Уэсли звучал почти обвиняюще.
– Об этом не стоит говорить, – отозвался Рудольф. – Кстати, где ты был все это время?
– Во многих местах, – уклончиво ответил Уэсли. – Приезжал в Нью-Йорк несколько раз.
– Ты мне об этом не сообщал. – Рудольф постарался скрыть огорчение.
