Глава 7
Арчер направился к кабинету, из-за двери которого донесся голос Джейн:
— С водой или содовой?
— С водой, пожалуйста, — ответил ей Барбанте своим хорошо поставленным голосом, четко выговаривая каждое слово. — Я всегда пью виски с водой.
Арчер открыл дверь. Барбанте, одетый в темный костюм, сидел в большом кресле, постукивая сигаретой по золотому портсигару. Арчеру показалось, что бутылка шотландского виски в руке Джейн совершенно неуместна.
— Привет, — поздоровался Арчер, входя к кабинет.
— Папуля, — подняла голову Джейн, — я развлекаю твоего гостя. — Она добавила в виски воды.
— Привет, Клемент. — Барбанте поднялся. — У нее это отлично получается.
Арчер пожал Барбанте руку.
— Рад видеть тебя, Дом. — Он постарался придать голосу искренности.
— Я проходил мимо, — Барбанте вновь сел, поставив стакан на подлокотник, — и подумал, а не заглянуть ли к тебе. Мне надо кое о чем с тобой переговорить.
Арчер сел, вдыхая тяжелый запах туалетной воды Барбанте. «Господи, — подумал он, — этот человек везде оставляет следы».
— Ты уж извини, ужасно захотелось спать. Поэтому я…
— Ничего страшного. — Барбанте галантно помахал рукой. — Зато мне представилась возможность познакомиться с очаровательным членом твоей семьи.
— Папуля, тебе что-нибудь налить? — спросила Джейн.
— Нет, благодарю. — Выпить ему хотелось, а вот желания переходить с Барбанте на дружеские отношения не было.
— Думаю, я выпью мартини. — Джейн взглянула на Арчера, ожидая возражений. Последние два года ей разрешалось пить вино до или во время обеда, но, насколько знал Арчер, на мартини она замахнулась впервые.
Барбанте поднялся и направился к маленькому, уставленному бутылками бару, за которым стояла Джейн.
— Позвольте мне. Не женское это дело работать за стойкой бара. Вы уж извините, но это наш семейный предрассудок. Грубеют и руки, и душа. Вы возьмите стакан, Джейн, сядьте, а остальное предоставьте мне.
«Ну и ну, — думал Арчер, выпуская струю дыма, — что-то очень быстро он тут обживается. Прошло лишь двадцать минут, а он уже хозяйничает в баре и командует моим ребенком…» Арчер наблюдал, как Барбанте ловко смешивает напиток, его золотые запонки искорками летали над шейкером. Джейн протянула ему стакан, и он наградил ее своей загадочной дипломатичной улыбкой. Джейн устроилась на диване рядом с баром и очень серьезно смотрела на Барбанте.
— Вот. — Он протянул ей наполненный до краев стакан. — Салют.
— Салют, — без запинки ответила Джейн. — Это совершенно бесподобный мартини.
«Откуда она это знает? — с негодованием думал Арчер. — Обязательно ей изображать взрослую женщину?»
— Перед тем как ты пришел, я рассказывал Джейн об отцовском ранчо. — Барбанте наполнил свой стакан и сел. — В Калифорнии. О том, как весной солнце начинало выжигать траву и нам приходилось перегонять скот в горы…
— Он ковбой, папуля, — пояснила Джейн. — И может заарканить бычка.
— Это должно пригодиться, — хмыкнул Арчер. — В «Сторк-клабе». [29]
Барбанте рассмеялся.
— Кто бы мог подумать, что он был ковбоем, — продолжала Джейн. — По виду это типичный городской житель.
— Дом, ты вроде бы хотел поговорить со мной.
— Да, конечно. — Барбанте повернулся к девушке: — Джейн, не пора ли тебе одеваться? Мартини ты сможешь допить, пока будешь наводить красоту.
— Через минуту вернусь. — Джейн покорно поднялась, польщенная тем, что ее записали в компанию женщин, которые красятся не отрываясь от стакана.
— Ты уходишь? — спросил Арчер.
— Да, папа. У мистера Барбанте два билета на балет, и он пригласил меня. А потом обещал накормить обедом. Очень милый человек.
Барбанте — «золотая рыбка», мрачно подумал Арчер. Всегда у него в кармане два билета, всегда он готов к любым неожиданностям.
— Вроде бы у тебя сегодня свидание. — Арчер намеренно не смотрел на Барбанте. — С Брюсом.
— Окончательно мы ничего не решили, — ответила Джейн. — К тому же я все равно предпочла бы пойти на балет.
Бедный Брюс, подумал Арчер.
— Послушайте, — вмешался Барбанте, — если ваш молодой человек… как его там…
— Брюс, — подсказала Джейн, уже добравшаяся до двери.
— Если Брюс все-таки покажется, почему не оставить ему маленькое послание? Он может встретиться с нами после театра и пропустить по стаканчику. Скажем, в Дубовом зале отеля «Плаза» в четверть двенадцатого.
— Папуля, если Брюс позвонит, ты ему передашь? — спросила Джейн.
— Передам, — кивнул Арчер. — «Плаза». В четверть двенадцатого.
— Я сейчас. — Джейн повернулась к двери очень осторожно, чтобы не расплескать полный стакан.
«Готов спорить, — подумал Арчер, — что она выльет его в раковину, как только поднимется наверх».
— Дорогая, — сказал он ей вслед, — тебя не затруднит сказать маме, что обедать мы будем вдвоем?
— Тотчас же донесу до нее благую весть. — С этими словами Джейн вышла из кабинета.
Дерзость дочери заставила Арчера поморщиться. Раньше она себе ничего подобного не позволяла. Просто беда с этими молодыми, думал Арчер, поворачиваясь к Барбанте, всегда выбирают самые неприятные способы показать, что они уже взрослые.
— Очаровательная девочка, — заметил Барбанте. — Такая свеженькая, неиспорченная.
— Да, да, — покивал Арчер. — Так ты говорил…
— Да, конечно. — В стакане Барбанте звякнул лед. — Скажи, амиго, что это за история с Покорны?
— А что за история с Покорны? — осторожно переспросил Арчер, гадая, стоит ли посвящать Барбанте в подробности.
— Он позвонил мне сегодня, и я заглянул к нему. Он болен, лежит в постели.
— А что с ним? — Арчер тянул время.
— Простуда, грипп, неудовлетворенность жизнью, — ответил Барбанте. — Венский синдром.
— Я позвоню ему завтра, — пообещал Арчер. — Может, ему полегчает.
— Он действительно в плохой форме. И причина не только в простуде.
— Это печально.
— Покорны сказал, что ты его уволил. Это правда?
— Не совсем. — Арчер выколотил трубку и принялся набивать ее табаком. Потом он долго ее раскуривал, чувствуя на себе взгляд Барбанте. — Мы пробуем другого композитора. Временно.
— Кого?
