— Музыкальные комедии могут принести миллионы долларов. Посмотрите, сколько стоят теперь билеты в театры. Двадцать, тридцать долларов, а идут мюзиклы по три года. Миллионерами становятся люди, которые пять лет тому назад не могли купить в кафе-автомате стаканчик кофе. Если песня становится популярной, ее авторы могут до конца своих дней плевать в потолок. Музыкальные автоматы, радио, кино… — Покорны не мог остановиться, с головой погрузившись в мечты о грядущем богатстве. — Как объектам инвестиций им нет равных! — Он уже кричал, воротник рубашки пропитался потом. — За двести долларов я готов дать вам двадцать пять процентов моей доли. Это справедливо? — Он озабоченно всмотрелся в лицо Арчера. — Мало? Вы считаете, что я жадничаю? Пятьдесят процентов. Я напишу расписку. Черным по белому. Мы можем заверить ее у нотариуса. Два экземпляра. Вы только прочитайте эту песню. Напойте мелодию. — Он начал рыться в бумагах. — Вот эту. — Покорны вытащил три листка нот с написанным под ними текстом. — Название «Но не могу я, не могу тебе сказать».
— Я уверен, что песня отличная, Манфред. — Арчер листки не взял. — Но я уже говорил, что ноты для меня — темный лес. И потом, мне не нужна…
— Хорошо, — торопливо прервал его Покорны, словно боялся окончания фразы, недоговоренной Арчером. — Ноты — не главное. Сидите и слушайте. Я спою ее вам. — Он затравленно огляделся. — Где у вас пианино?
— К сожалению, пианино у нас нет, — ответил Арчер. — Никто из нас не умеет играть.
— Ничего страшного. Не имеет значения. Я спою без пианино. Вы все равно уловите идею. Это главное — уловить идею. Комедия о Дальнем Западе. Вы знаете…
— Да, — кивнул Арчер, надеясь, что ему не придется слушать пение Покорны. — Барбанте говорил мне. Но…
— Это сцена в дансинге. — Покорны его не слушал. — Главный герой — ковбой. Парень он скромный и, каждый вечер приходя в дансинг, большими глазами смотрит на одну из девушек, сопрано. Он здоровяк, но при виде Элли, так зовут героиню, просто лишается дара речи. Хочет сказать, что любит ее, но с его губ не может слететь ни слова.
Покорны отступил на шаг, поправил очки, близоруко всмотрелся в верхний листок. Откашлялся.
— Манфред! — Арчера охватила паника. — В этом нет абсолютно никакой необходимости. Я верю вам на слово. У меня нет слуха, к тому же я никогда не возьму…
Покорны запел. Время от времени он закрывал глаза, дабы слова звучали более проникновенно:
Арчер смотрел на маленького толстячка, который стоял посреди его кабинета, покачивая руками в такт музыке, потея в ярком неглаженом твидовом костюме, и пел. Благодаря акценту песня звучала очень забавно. В нее, пусть слова и не отличались оригинальностью, Покорны вкладывал всю надежду на спасение от могущественных сил, которые давно уже решили его судьбу. Слушая песню, Арчер знал, что он даст Покорны деньги, за которыми тот пришел к нему в такую рань.
Покорны допел песню до конца. На несколько мгновений в кабинете повисла тишина. Композитор застенчиво смотрел на Арчера.
— Что вы об этом думаете? — чуть ли не шепотом спросил он.
— По-моему, очень милая песня.
— Благодарю вас. — Покорны улыбнулся. — Разумеется, вы понимаете, что петь ее должен молодой человек, тенор, очень симпатичный молодой человек, на фоне декораций, в сопровождении оркестра. Тут очень важна линия кларнета…
Арчер достал чековую книжку.
— Послушайте, Манфред, денег я вам дам. И мне не нужна никакая доля… — Он начал выписывать чек.
— О нет, мистер Арчер, — запротестовал Покорны. — Пожалуйста. Я не могу брать у вас в долг. Я настаиваю…
— Отдадите, когда сможете. — Арчер вырвал чек, сделал пометку на корешке, помахал чеком в воздухе, чтобы высохли чернила. — И покончим на этом.
— Вы хороший человек. — Покорны сложил все свои бумаги. — Вы очень хороший человек.
Арчер посмотрел на чек. Выплатить двести долларов Манфреду Покорны. Подписано — Клемент Арчер. Чек он композитору не отдал. Наоборот, изорвал его на мелкие клочки.
— Пойдемте, Манфред. — Он поднялся, бросил клочки в корзину для мусора. — Я дам вам деньги наличными. Для этого нам придется прогуляться до банка. Расположен он за углом. Я уверен, что вам будет удобнее получить эти двести долларов наличными. — Но Арчер понимал, что делает он это не ради Покорны. Волна стыда накрыла его, когда он посмотрел на белые клочки на дне корзины. Он надел пальто и вышел вместе с композитором, полностью отдавая себе отчет, что боится выписывать чек другу, которого могут выслать из страны.
Быстрым шагом они дошли до банка. Покорны наконец-то замолчал и ждал в другом конце зала, пока Арчер получал деньги. Потом режиссер пересек зал, протянул Покорны десять хрустящих двадцаток, которые тот аккуратно сложил в потрепанный бумажник. Выглядел композитор очень усталым, словно исполнение песни и короткая прогулка донельзя вымотали его.
— Спасибо вам, спасибо вам, — зашептал он, не решаясь поднять глаза на Арчера.
Выйдя из банка, они пожали друг другу руки.
— Надеюсь, они вам помогут, Манфред.
— О да, — кивнул Покорны. — Адвокат уверен в благополучном исходе слушаний. Абсолютно уверен. — Он посмотрел на большие часы на сером фасаде банка. Почти десять. — Пожалуй, мне пора. Адвокату сегодня предстоит путешествие в две тысячи миль. — С его губ сорвался смешок. — Странная это профессия — юриспруденция. Интересно, как человек ее выбирает? — Он оглядел тихую улицу. — Хороший район. В таком приятно жить. — Наконец Покорны встретился взглядом с режиссером. Странное выражение мелькнуло за толстыми стеклами очков. — Обо мне не беспокойтесь, мистер Арчер. Тут было не так уж плохо. Много счастливых лет. Даже если меня и вышлют… — Он пожал плечами. — В Германии или в России я бы давно лежал в могиле… — Внезапно он улыбнулся. — Пластинка, которую я недавно дал вам. Концерт для квартета. Вам он понравился?
Арчер моргнул. Про пластинку он совершенно забыл.
— Да, отличная музыка. Мне она очень понравилась.
Покорны кивнул.
— Я рад. Разумеется, запись не первоклассная. Вторая скрипка слабовата, но… — Он вновь пожал плечами. — Я должен спешить к своему адвокату. — Покорны повернулся и зашагал прочь в своем нелепом розовом пальто и черной шляпе, которую он, похоже, надел задом наперед.
Арчер несколько секунд провожал его взглядом, потом вернулся домой. Вырвал из чековой книжки корешок чека, который выписал Покорны, порвал его и бросил клочки в корзину для мусора.
