Положение усугублялось тем, что нападению подверглись уязвимые противоптертовые экраны. Счастье, что нет ветра, это помогает экипажам небесных кораблей и сводит до минимума активность птерты; но с приходом ночи поднимется ветер и принесет багровые шары.
Рабочие торопились погрузить припасы и разламывали деревянные склады голыми руками. Солдаты вновь сформированного полка – в их лояльности не сомневались, так как они летели с Леддравором, – слонялись по базе и громко призывали персонал трудиться активнее, а иногда и сами включались в работу. Среди хаоса маячили небольшие группы мужчин, женщин и детей, получивших миграционные ордера в провинции и заблаговременно прибывшие на базу. Надо всем этим плыли вызывающий озноб грохот вентиляторов, рев горелок и болотный запах газа маглайн.
Толлеру удалось, не привлекая особого внимания, проехать через секции складов и мастерских, но, доскакав до крытой дороги, ведущей на восток к городу, он обнаружил, что въезд на нее охраняется большим отрядом. Здесь же офицеры допрашивали всех встречных. Толлер отъехал в сторону и стал осматривать в подзорную трубу дальний выход дороги. Сжатая перспектива искажала картину, но он сумел различить множество пеших солдат, несколько групп всадников, а за ними – толпы, забившие крутые улицы там, где начинался собственно город.
Движения не было заметно, но, по-видимому, противостояние продолжалось, и нормальным путем в город не проникнуть.
Пока Толлер мучительно искал решение, он разглядел, что по местности, заросшей кустарником и тянувшейся на юго-восток в сторону Зеленогорского пригорода, перемещаются цветные пятнышки. В подзорную трубу он увидел, что это горожане, спешащие в сторону базы. Среди них было много женщин и детей, и Толлер понял, что это эмигранты, прорвавшие ограждение далеко от главного входа. Он отвернулся от туннеля крытой дороги, отыскал запасной выход через двойные противоптертовые сети и выехал наружу, навстречу приближающимся горожанам. Когда он подъехал к передним рядам, они подняли синие с белым миграционные ордера.
– Ступайте к ангарам! – крикнул им Толлер. – Мы вас вывезем!
Взволнованные люди прокричали слова благодарности и поспешили дальше. Некоторые несли или волокли за руку детей. Обернувшись, Толлер увидел, что беженцев заметили – к ним направлялись несколько всадников. Небо над базой представляло собой уникальное зрелище. В воздухе находилось около пятидесяти кораблей; внизу опасно скученные, они беспорядочно рассыпались при подъеме к зениту.
Толлер не стал останавливаться, чтобы посмотреть, как встретят эмигрантов, и направил синерога к Зеленой Горе. Далеко справа, в самом Ро-Атабри, пожары все ширились. Город строили из камня, но леса и веревки, при помощи которых его укутали от птерты, легко воспламенялись. Толлер понимал, что достаточно легкого дуновения ветерка, и пламя в считанные минуты охватит весь город.
Он послал синерога галопом, выбирая направление по встречным группам переселенцев, и наконец заметил место, где заграждение повалили на землю. Не обращая внимания на людей, которые карабкались по доскам, он въехал в пролом и поскакал прямо вверх по склону холма к Квадратному Дому. Улицы, где он бегал мальчишкой, были завалены мусором и пустынны, как часть заброшенной территории прошлого.
Доскакав до Зеленогорского района, Толлер свернул за угол и столкнулся с отрядом из пяти гражданских, вооруженных дубинками. Хотя эти люди явно не собирались переселяться, спешили они именно к базе. Толлер сразу догадался, что они намереваются помешать переселению, а может, и ограбить какие-нибудь из эмигрантских семей, которые он встретил по пути.
Они перегородили узкую улицу, и предводитель, увалень в плаще с ремнями из змеиной кожи, изумленно разинул рот.
– Чего это ты здесь делаешь, синий мундир? – сказал он. Толлер легко мог задавить этого типа, но натянул поводья и остановился.
– Раз ты спросил столь учтиво, я дам себе труд ответить. Я решаю, следует ли мне тебя убить?
– Меня? Убить? – Бандит царственно стукнул о землю дубинкой. Надо думать, он считал, что небесные пилоты ходят безоружными.
Толлер выхватил меч и горизонтальным взмахом рассек дубинку чуть выше руки предводителя.
– Это могла быть твоя рука или шея, – мягко сказал он. – Не хочешь ли ты или кто-либо из твоих людей обсудить этот вопрос?
Остальные четверо переглянулись и попятились.
– Мы с вами не ссорились, сир, – сказал предводитель, потирая руку, ушибленную резким ударом по дубинке. – Мы мирно пойдем своей дорогой.
– Нет. – Толлер указал кончиком меча на переулок, ведущий прочь от базы. – Прячьтесь по своим берлогам. Через несколько минут я поеду обратно, и если встречу кого-нибудь из вас, переговоры поведет мой меч. Марш!
Бандиты скрылись из виду, Толлер вложил меч в ножны и поскакал дальше вверх по склону. Вряд ли его предупреждение удержит их надолго, но это все, что он мог сделать для эмигрантов, которых и без того ждало много испытаний.
Сужающийся серп света на диске Верхнего Мира подсказал Толлеру, что до малой ночи осталось не так много времени. А он должен успеть вывезти Джесаллу!
Толлер добрался до вершины Зеленой Горы, проскакал по пустынным проспектам к Квадратному Дому и спешился в обнесенном стенами дворе.
В холле его встретили толстая повариха Сани и незнакомый лысеющий слуга.
– Мастер Толлер! – воскликнула Сани. – Узнали вы что-нибудь о брате?
Толлер вновь ощутил тяжесть потери. Последние события несколько притупили боль, но теперь она нахлынула с новой силой.
– Брат погиб, – сказал он. – Где хозяйка?
– У себя в спальне. – Сани прижала руки к горлу. – Это для всех нас ужасный день.
Толлер побежал к главной лестнице, но на первом пролете остановился.
– Сани, я сейчас поеду обратно и настоятельно советую тебе и… – Он вопросительно взглянул на слугу.
– Харрибенд, сир.
– Тебе, Харрибенду и всем домашним, кто тут есть, отправиться со мной. Переселение началось раньше времени и в великом беспорядке, и если даже у вас нет ордеров, я думаю, сумею пристроить вас на какой- нибудь корабль.
Слуги попятились.
– Я не могу подняться в небо до своего часа, – сказала Сани. – Это неестественно. Это неправильно.
– В городе бунты и горят противоптертовые экраны.
– Будь что будет, мастер Толлер, мы попытаем счастья здесь, в родных краях.
– Подумай как следует, – сказал Толлер и, поднявшись по лестнице, прошел по знакомому коридору на южную сторону дома. Ему не верилось, что он в последний раз видит блеск керамических статуэток в нишах и свое туманное отражение, шагающее, подобно призраку, вдоль панелей из полированного стеклянного дерева. Дверь в спальню была открыта.
Джесалла застыла у окна, глядя на город, над которым стояли казавшиеся неподвижными столбы серого и белого дыма; они рассекали синь и зелень бухты Арл и залива Троном. Толлер никогда не видел Джесаллу в таком костюме. Она надела куртку и бриджи из серой плащевой ткани, светло-серую рубашку, и в целом этот костюм напоминал его собственную небесную форму. Неожиданная робость помешала ему заговорить или постучаться. Как полагается сообщать новость, которую он принес?
Джесалла обернулась и посмотрела на него мудрым печальным взором.
– Спасибо, что пришел, Толлер.
– Насчет Лейна, – произнес Толлер, входя в комнату. – Боюсь, у меня плохие вести.
– Я знала, что он погиб, с тех пор, как не поступило известий до ночи. – Она говорила спокойно, почти деловито. – Требовалось только подтверждение.
Такого хладнокровия Толлер не ожидал.
– Джесалла, я не знаю, как тебе сказать… в такое время… но ты видишь, в городе пожары. У нас нет другого выхода, кроме…
