неопределенности «Старфлайт» запустил в космос множество автоматических метеостанций. Они периодически посылали в сторону Земли узконаправленные пучки тахионов, несущие информацию, которая регулярно загружалась в электронные карты погоды.
Гарамонду было достаточно беглого ознакомления с картой, чтобы понять: обстановка для разгона крайне неблагоприятна, даже отвратительна. Львиную долю изображенного объема потоки частиц совсем не пронизывали, а те, что виднелись в остальной части, сносило к югу Галактики. Орбиты Марса достигал всего один пучок приличной плотности, вероятно, массивные осколки ядер попали в ловушку межпланетного магнитного поля сложной конфигурации, да и тот быстро удалялся.
— Мне надо выбраться, — мрачно произнес Гарамонд.
Хершелл вручил ему традиционный кожаный планшет с полетными документами.
— Почему бы вам не отчалить немедленно, капитан? «Биссендорф» готов к старту, а я подпишу остаток этого хлама по доверенности.
— Спасибо, — просто ответил Гарамонд, подхватил планшет и бросился к двери.
— Не дай улизнуть этому жирному облаку пыли! — напутствовал его диспетчер, некогда тоже бороздивший просторы на фликервинге. — Хорошенько взнуздай его!
Гарамонд, испытывая громадное облегчение от того, что может не скрывать спешки и выплеснуть напряжение, помчался по вестибюлю. Командир корабля, бегущий по эскалатору штаба Разведкорпуса вдогонку за портящейся космическом погодой, ни у кого не вызывал недоумения.
Жена и сын стояли там, где он их оставил. Эйлин выглядела обеспокоенной и крепко прижимала к себе Криса, обняв его за плечи.
— Путь свободен, — объявил Гарамонд и, взяв ее под руку, увлек к тоннелю с бегущей дорожкой. — Пойдем!
Эйлин поспешила за ним с покорной готовностью, но ее тревога, судя по всему, нарастала.
— Куда мы, Вэнс? — тихо спросила она.
Он понял истинный смысл ее слов по особому тону, который всегда появлялся у них в минуты острой потребности в доверии и поддержке и который требовал искреннего ответа. Гарамонд бросил взгляд на сына, увлекшегося плавными метаморфозами бегущей дорожки, пошедшей под уклон и превратившейся в лестницу эскалатора.
— Днем, когда я ждал на холме вызова к президенту, меня попросили последить часок-другой за юным Харальдом Линдстремом… — На Гарамонда обрушилась чудовищная нереальность всего, что с ним произошло и о чем пришлось впервые заговорить вслух. Слова застревали в горле.
— Продолжай, Вэнс.
— Я… оказался никудышным воспитателем… Я не сумел как следует приглядеть за ним. Мальчик упал и разбился… Насмерть.
— Ох! — Эйлин поднесла руку ко лбу. — Как же тебя оттуда выпустили?
— Никто ничего не заметил. Я спрятал его в какие-то кусты.
— Значит, мы спасаемся бегством?
— Бежим без оглядки.
Эйлин положила руку ему на плечо.
— Ты считаешь, Элизабет способна?..
— Не только способна, это первое, что она сделает. Непроизвольно, неизбежно. Она не умеет иначе.
— Это какой-то кошмар. — У Эйлин задрожал подбородок. — Но, Вэнс, не можем же мы с Крисом просто улететь вместе с тобой!
— Можете и улетите. — Гарамонд обнял ее за талию и с беспокойством почувствовал, как Эйлин повисла на его руке. Он приблизил губы к ее виску.
— Мне необходима твоя помощь, чтобы спасти Криса. Один я не справлюсь. А Лиз вполне может выместить злобу на нем.
Эйлин с усилием выпрямилась.
— Я попробую, Вэнс. Ведь женщины давно летают на Терранову, правда?
— Ну вот, уже лучше. — Гарамонд ободряюще улыбнулся, а сам подумал: «Неужели ей неизвестно, что на второй обитаемой планете всем заправляет тот же „Старфлайт“?», но вслух сказал: — Сейчас будет конец тоннеля, Эйлин. Возьми Криса на руки и спокойно поднимись по трапу в катер, будто это школьный автобус. Я пойду сзади и закрою вас на случай, если кто-нибудь смотрит с башни в нашу сторону.
— А другие пассажиры?
— Там будут только пилоты, а с ними я договорюсь.
— Разве им разрешается брать на борт посторонних?
— Они не станут возражать, — сунув руку под китель, пообещал Гарамонд.
В это время на вершине изрезанного террасами холма уже расстался с жизнью первый невиновный.
Предвкушая вечернюю трапезу, старший дворецкий Артур Кемп совершал последний обход, когда мимо него в заросли с громким лаем метнулись два президентских спаниеля. Кемп остановился, оглядываясь в поисках оплошавшего слуги, потом решил полюбопытствовать, что привлекло собачье внимание, и раздвинул листву. Дневной свет уже померк, к тому же Кемпу, выросшему в сравнительно благополучной северной Шотландии, недоставало той инстинктивной боязни насильственной смерти, какая была у Карлоса Пеннарио. Недолго думая, дворецкий вытащил тело из кустов и только тут узнал Харальда. Кемп вздрогнул, остолбенело уставился на черные дорожки запекшейся крови, протянувшиеся из ушей и ноздрей ребенка, но тут же спохватился, включил наручный коммуникатор и поднял тревогу.
Спустя две минуты Элизабет Линдстром была на террасе.
Она никому не позволила трогать мертвого сына и прямо над маленьким телом учинила придворным первый допрос. Сначала она держала себя в руках, и только многоопытные члены совета директоров поняли особые интонации ее голоса и дрожь толстых пальцев, беспокойно теребящих рубиновый перстень на правой руке. По рангу этим людям полагалось находиться подле президента, однако они начали потихоньку пятиться. Кольцо вокруг Элизабет стало расширяться, пока на середину не выпихнули старшего надзирателя Кемпа.
Элизабет вцепилась в него мертвой хваткой. Кемп отвечал на бесчисленные вопросы и даже сохранял подобие самообладания. Но, подтвердив, что капитан Гарамонд исчез, он вдруг осекся, увидев как Элизабет начала медленно вырывать у себя из головы целые пучки волос. Бесконечно долгую минуту Кемп наблюдал это зрелище, потом не выдержал и бросился бежать. Элизабет испепелила его лазерной вспышкой из рубинового перстня, потом с остановившимся взором повернулась к свите, намереваясь, видимо, поджарить и придворных. Однако ее личный лекарь, рискнув собственной жизнью, выстрелил в раздувшуюся сонную артерию повелительницы капсулой с лошадиной дозой успокоительного.
Элизабет почти сразу потеряла сознание, но успела произнести:
— Приведите ко мне Гарамонда.
3
Гарамонд протиснулся следом за женой в приземистый обрубок челнока и огляделся. Через открытую дверь пассажирского салона виднелись приборные панели и рычаги управления в рубке экипажа. Там, по обе стороны от прохода, сидели пилоты с нашивками и эмблемой «Старфлайта» на рукавах. До слуха капитана донеслись последние команды предполетной проверки систем корабля. Ни один из пилотов не оглянулся.
— Садитесь, — шепнул Гарамонд, указывая на сиденья, скрытые от рубки главной переборкой. Он приложил палец к губам и заговорщицки подмигнул Крису, как будто затеял новую игру. Мальчик неуверенно кивнул, Гарамонд повернулся к входному люку, помахал воображаемым провожатым в переходном тоннеле и прошел в рубку.
— Можно трогаться, — объявил он веселым тоном.
— Есть, сэр. — Черноволосый, с выбритым до синевы подбородком старший пилот оглянулся через плечо. — Только сначала миссис Гарамонд и ваш сын должны покинуть борт.
Капитан обвел взглядом приборную доску и заметил маленький телеэкран с изображением пассажирского салона и крохотными четкими фигурками. «Интересно, — подумал Гарамонд, — давно ли этот
