разумной жизни. Тот факт, что ваша раса обнаружила Орбитсвиль, вовсе не случаен.
«Сто миллиардов…» Даллен оцепенел, пытаясь подсчитать число Орбитсвилей, разбросанных по Вселенной.
— По человеческим масштабам число, быть может, и немалое, но во Вселенной Второй Области столько же галактик, сколько в этой, и их нужно заселить. Того требует Этика.
— НЕПРАВДА!
Мощная волна протеста, исходившая от второго ультана, встревожила и смутила Даллена, еще больше ослабив убедительность первого. Гарри на шаг приблизился к своему нормальному состоянию, и, когда эмоции начали бороться с разумом, мысли его вернулись к Сильвии Лондон. Она на Орбитсвиле! А Орбитсвиль, поверхность которого теперь пульсировала так быстро, что глаз воспринимал лишь бешеные удары по сетчатке, вот-вот должен кануть в прошлое…
— Гарри Даллен, ты сам можешь судить об ошибочности такой интерпретации Этики. — Второй ультан вторгся в его мозг бушующим потоком черноты. — Я, как и многие мои собратья, осознаю, что ультаны не имеют права навязывать естественному порядку мироздания свою волю, свои неизбежно ограниченные представления. Неравновесие между Вселенными Первой и Второй Областей в настоящем цикле действительно предвещает коренные изменения, но это естественные перемены, благодаря которым появились и мы, и все остальное. Противиться им — ошибка. Мироздание должно эволюционировать.
«Почему вы говорите со мной? — Психологическое давление становилось нестерпимым. — Я всего лишь человек, и у меня есть другие…»
— Случай дал тебе уникальную возможность, Гарри Даллен. Мои сторонники в этой части Галактики находятся в невыгодном положении, поэтому мне пришлось действовать украдкой.
Ты уже знаешь, что Орбитсвиль — инструмент. Чтобы нейтрализовать его, я создал другой инструмент, которому достаточно войти в контакт с оболочкой Орбитсвиля, и она поглотит его, изменит свои свойства, тем самым навсегда оставшись в континууме Первой Области. Этот инструмент имеет физическую форму существа, известного тебе под именем Джеральд Мэтью.
Я выбрал его потому, что он хотел уничтожить собственную жизнь и потому, что положение, занимаемое им в вашем обществе, позволяло ему отправиться на Орбитсвиль и беспрепятственно приблизиться к оболочке. Когда он убил себя, намеренно разбив самолет, я воссоздал его, внес физические изменения, необходимые для моей цели, и направил его в эту точку.
К несчастью, его приближение заметили, и приготовления к переносу этой сферы во Вселенную Второй Области были ускорены. Кроме того, тело Джеральда Мэтью встретило противодействие огромных сил. Они парализовали его.
Теперь все зависит от тебя, Гарри Даллен.
Ты должен склонить чашу весов в сторону одной из двух сил. Ни одна из сторон не имеет права оказывать на тебя давление. Только твой здравый смысл, твои воля и физическая сила могут решить космическую проблему.
Осталось несколько секунд, прежде чем сфера исчезнет, но ты еще успеешь отцепить руки Джеральда Мэтью от троса, продвинуть его тело вперед, чтобы оно вошло в контакт с оболочкой.
От имени Этики я возлагаю на тебя эту ответственность.
Две половины космоса сомкнулись.
Ощущения возвращались к нормальному состоянию медленно, хотя Даллен знал, что встреча с ультанами произошла за мгновение, отделяющее два удара сердца. Беспорядочные возгласы и испуганные крики в телефоне свидетельствовали о том, что люди на «Хоксбиде» до некоторой степени разделили его переживания. Три его спутника, находившиеся в центре событий, знали меньше всех — Кона пребывала в наркотическом забытье, глаза Микеля как-то странно поблескивали за прозрачным колпаком люльки, а Джеральд Мэтью, умерший, но не мертвый, примерз к тросу, уходящему вверх, к…
У Даллена перехватило дыхание: оболочка горела ровным зеленым огнем. Вспышки настолько участились, что глаз уже не воспринимал их. Времени на раздумья не было. Сильвия стояла на краю портала, опасно склонившись над бездной, Ренард удерживал ее за талию. Гарри почти слышал ее шепот, ее глаза не отрывались от его лица.
— Сильвия! — в отчаянии крикнул он, рванувшись вверх. Путь загородило окостеневшее тело Мэтью. Великая ответственность… Он должен протолкнуть инструмент через последние метры открытого космоса… Но время… Его уже нет… Оболочка горит, словно солнце…
«Не хочу никакой справедливости! — хрипло выдохнул Даллен. — Это МОЕ!»
Он освободился от троса, от Коны, от люльки сына, обогнул тело Мэтью и в безумной спешке ринулся вверх, к краю портала. Сильвия протянула руки…
Орбитсвиль исчез.
Не хватило краткого мгновения, доли секунды. Теперь Сильвия отделена от него пучиной времени, глубина которой равна двойному возрасту Вселенной.
Даллен подтянул колени к подбородку, закрыл глаза и начал медленно падать в пустоту.
18
Штаб-квартира фонда «Анима Мунди» была расположена недалеко от Виннипега. Рядом находился Центральный клиринг метаправительства, опутанный транспортно-коммуникационными сетями. Сюда струился слабый транспортный поток с орбитальных станций. Луны и Террановы, единственной обитаемой планетки, открытой раньше Орбитсвиля и с годами ставшей никому не интересным захолустьем. Транспорта едва хватало, но он считался важным вспомогательным звеном процесса Возрождения, хотя требовалось еще немало времени, чтобы могли появиться резервные возможности и индустрия высокой технологии.
Даллена расположение штаб-квартиры устраивало по личным причинам. Не последнюю роль играл и климат, столь похожий на климат родного Орбитсвиля. Бывали дни, когда с горных пастбищ на равнину стекал упругий, чистый воздух, который заставлял Даллена поднимать голову в надежде увидеть небо в бледно-голубую полоску. Даже в летнюю жару воздух оставался живительно-свежим.
«Хорошее место, — думал он, ставя кофе на плиту, — самое подходящее для жизни и воспитания сына».
Сегодняшний день 25 августа 2302 года был особенным. Прошло девять лет с тех пор, как Орбитсвиль отправился в другую Вселенную и два столетия, как первый разведывательный корабль вырвался из системы Земля-Луна в неведомый мир открытого космоса. И вот, оснащенный и полностью укомплектованный «Колумб», готов покинуть Первую Полярную зону, чтобы испробовать свои силы в усеянных звездами пространствах. Сегодняшний день навсегда останется в исторических летописях землян.
Мысль о летописях вызвала у Даллена улыбку. Он распахнул дверь кабинета. Одну стену целиком занимал изготовленный по специальному заказу застекленный стеллаж розового дерева. Четыре сотни томов, первоиздания, раритеты. Гарри пробежал глазами по корешкам книг и, ощутив законную гордость, снова улыбнулся. Он прочел каждый том, от Чосера до наиболее значительных поэтов XXIII века. Память, натренированная техникой запоминания, без труда воссоздала обстоятельства, которые сопутствовали получению той рукописи…
Несколько долгих минут после исчезновения Орбитсвиля люди, пытавшиеся попасть в 36-й портал, были слишком потрясены, чтобы мыслить, а тем более действовать. Даллен навсегда запомнил свое бесконечное падение по орбите вокруг осиротевшего солнца. Его разум, ставший ареной сражения чуждых концепций, раздавленный чувством личной утраты, потерял способность оценить собственное положение. Даллена мало заботило, погибнет он, или его спасут. Он удалился от «Хоксбида» почти на тысячу метров, когда один из членов команды, посланный Лессеном вдогонку, настиг его и при помощи индивидуального реактивного двигателя отбуксировал обратно. Герметичная оболочка корабля, внезапно выпущенная из незримых тисков, вновь сомкнула свои эластичные сочленения, недостаток воздуха перестал быть вопросом первостепенной важности.
Даллен окунулся в работу. Сознание приняло невероятную правду, и перед людьми встала насущная практическая задача — возвращение на Землю.
В момент исчезновения сферы ультанов на огромной орбите вокруг солнца Большого О осталось множество звездолетов от вместительных грузовозов до пассажирских судов. По той же орбите были
