У Элизабет на глазах выступили слезы.
Тихо притворив дверь и боясь расплакаться, она обернулась… и едва не лишилась сознания от страха. Спокойная круглолицая женщина загадочно улыбнулась ей.
— Вы очень рано поднялись сегодня, миссис Петре. Я принесла вам чашку горячего шоколада. Сильные холода уже позади, но на улице еще довольно свежо.
Элизабет сделала глубокий вдох.
— Спасибо, Эмма, ты очень предусмотрительна.
— Опять звонил декан по поводу молодого мастера Филиппа.
Улыбка появилась на губах Элизабет при одном упоминании о ее младшем сыне, который учился сейчас в Итоне, на втором курсе. В свои одиннадцать лет Филипп был подвижным и смышленым мальчиком, и она очень по нему скучала.
Ее не слишком волновало, что он не унаследовал способностей своего отца и деда. Зато у него проявился врожденный дар смешить людей. И это в сочетании с мальчишеской склонностью к проделкам и озорству доставило Элизабет немало хлопот.
Эмма поставила серебряный поднос на ночной столик.
— Декан говорил с секретарем мистера Петре.
Элизабет задумчиво прошлась по темно-синему ковру из грубой шерсти — неосознанно сравнивая его с ярким восточным ковром, застилавшим пол библиотеки лорда Сафира.
— Понятно. И мистер Петре, по-видимому, уже отправился на встречу с деканом. — По комнате поплыл приторно сладкий аромат шоколада.
— Не могу знать, мадам.
Ложь, мрачно думала Элизабет, засовывая сумочку с запретной книгой под крышку секретера.
Конечно же, Эмма отлично знала, что мистер Петре не спал в своей постели. Так же, впрочем, как и остальные слуги. Интересно, как долго они скрывают от нее то, что супруг предпочитает ее другой женщине? Элизабет стянула с себя плащ с капюшоном и швырнула его на кресло перед секретером, за ним последовали черные перчатки.
В полном молчании она приняла из рук Эммы чашечку узорчатого китайского фарфора с таким же блюдцем. Не в силах больше выносить всезнающий взгляд служанки, она отошла в сторону и стала внимательно смотреть в окно. Слабый солнечный свет освещал обнаженный розовый сад. Пересохшее сено устилало голую землю, укрывая от холода уродливые, но надежные корни.
Голос лорда Сафира не переставал звучать у нее в голове: «Вы скоро убедитесь, миссис Петре, что, когда дело доходит до любовных утех, все мужчины одинаковы».
Сколько же раз она считала, что муж очень рано встал, дабы достойно исполнять обязанности члена парламента, а он попросту не возвращался домой?
Элизабет прислонилась лбом к холодному стеклу, запотевшему от горячего пара, клубившегося над чашкой.
Сегодня понедельник. На десять утра намечено посещение больницы, а в двенадцать она должна была быть хозяйкой на благотворительном обеде. Следовало тщательно продумать свой наряд и подготовить небольшую речь. Однако единственное, о чем она была способна думать, — это пустая спальня мужа.
А что, если не только недостаток опыта отвращал от нее Эдварда? А что, если дело… в ней самой? В ее теле, ее личности, в полнейшем отсутствии стремления к политической карьере, которую она не унаследовала ни от отца, ни от матери?
Внезапно Элизабет поняла, чего ей недостает. Она нуждалась в простой, безыскусной детской любви.
А может, ей нужно было также убедиться, что ее тайное свидание с лордом Сафиром никоим образом не отразилось на ее отношениях с сыновьями?
Элизабет повернулась спиной к безжизненному розовому саду.
— Скажи секретарю мистера Петре, пусть отправит записку в Благотворительное общество милосердных женщин, что обстоятельства не позволяют мне посетить больницу и присутствовать на благотворительном обеде.
— Конечно, мадам.
Жизнь снова обрела смысл. Пусть она отвергнута своим мужем, зато осталась хорошей матерью. Элизабет улыбнулась Эмме.
— Вели повару приготовить еды для пары оголодавших парней, а потом закажи экипаж. Я проведу день с сыновьями. — Тонкий, едва уловимый аромат все еще раздражал ее. Эти духи! — Но прежде всего приготовь мне, пожалуйста, ванну.
— Не желаете ли чего-нибудь прохладительного, миссис Петре?
Декан выразительно посмотрел на свои карманные часы, украшенные витиеватым золотым орнаментом. Аккуратно постриженные, посеребренные временем бакенбарды выдавали его возраст. Всем своим видом он демонстрировал раздражение и скуку.
Он не любил иметь дело с женщинами, даже если это мать двух его студентов, к тому же госпожа Петре заявилась без предупреждения.
Элизабет улыбнулась, давая понять, что ее не удастся запугать. После встречи с лордом Сафиром вряд ли кто-нибудь еще сможет привести ее в замешательство.
— Нет, благодарю вас, декан Уитекер. Что натворил мой сын в этот раз?
— Мастер Филипп напал на другого студента за завтраком. — Декан сунул свои часы в карман, устремив на нее суровый взгляд из-под кустистых бровей. — Пришлось подвергнуть его принудительному лишению свободы.
— А что сделал другой студент? — резко спросила Элизабет, повинуясь материнскому инстинкту.
— Мастер Филипп обозвал мастера Бернарда вигом, а это серьезное оскорбление для юноши его социального класса.
Элизабет с трудом подавила смех. С одной стороны, Филипп никогда не проявлял интереса к политике. С другой стороны, он никогда не ввязывался в драки. И то, что он позволил себе, вызывало у нее тревогу.
— И что же такое сказал мастер Бернард?
— Он ничего мне не говорит. Жестокая выходка вашего сына совершенно выбила его из колеи.
Элизабет довольно долго наблюдала за возмущенным деканом, затем наконец спросила:
— А в каком, кстати, классе учится этот мастер Бернард?
— Он… учится в пятом классе.
Декан с явной неохотой давал объяснения. И на то были свои причины.
Филиппу исполнилось одиннадцать лет, и он учился в первом классе. Бернард — в пятом, до окончания колледжа ему оставался всего год.
Однако он так сильно разозлил ее сына, что тот основательно напугал старшего сотоварища.
— Вы намереваетесь исключить Филиппа, декан Уитекер? С некоторых пор я подумывала перевести его в другой колледж. И конечно, если я переведу Филиппа, то заберу от вас и Ричарда. Я знаю, что ему осталось всего полгода до выпускных экзаменов, и тем не менее…
— Не делайте поспешных выводов, миссис Петре… Декан не хотел терять не только деньги, но и престиж. И отец, и дед мальчиков были чрезвычайно влиятельными людьми, причем оба в свое время закончили Итон.
— Я уверен, что при соответствующем материальном возмещении ущерба.. в общем-то ущерб не столь велик, а мальчишки всегда остаются мальчишками…
Элизабет встала.
— Пожалуйста, свяжитесь с мистером Киндером, секретарем моего мужа. Он уладит все вопросы, связанные с возмещением ущерба. А сейчас я хочу видеть своих сыновей.
— Мастер Филипп под арестом, а мастер Ричард на уроке. Возможно, в другой раз…
— А я думаю, нет, декан Уитекер! — резко бросила она. — Знаете, идея с переводом в другой колледж кажется мне все более привлекательной.
— Ну ладно, миссис Петре.
Декан взял маленький медный колокольчик и позвонил. В комнате тут же появился клерк, сутулый
