Торин всегда находил прикольные игрушки.
Подтверждением тому была широкая ухмылка Страйдера, когда он запускал этот аппарат.
Остальные разделились и окружили здание.
Здание, которое они когда-то помогали восстанавливать…, это здание они собирались разрушить.
Некоторые расположились высоко на крышах, дула их пистолетов были направлены вниз.
Другие были на улице, как Аэрон, притаившись в разных укромных местах.
Аэрон поднял портативный монитор, который позволял ему и Страйдеру видеть через объектив камеры.
И конечно же, здания и дороги он досконально изучил с помощью этого изобретения.
Восхитительно.
— Все отлично, — сказал он Поражению.
— Мы готовы, Уилли, — сказал Страйдер в свой динамик.
На Аэроне был наушник, поэтому он услышал ответ Уильяма.
— Боги, не могу поверить, что я позволил Анье втянуть меня в это.
Я иду.
Через несколько секунд, Уильям покинул свой пост и завернул за угол.
Его одежда была растрепана, и он держал бутылку виски.
Он не был похож сам на себя, темные волосы обесцвечены, пронизывающие голубые глаза скрыты за темными контактными линзами.
А его лицо…
каким-то образом его лицо загрубело и изменилась форма его характерных черт.
Каждый шаг, который он делал, выглядел так как будто готов был его повалить, но он ухитрялся громко распевать любовную песню, двигаясь вперед.
Насмешливый ублюдок.
Он еще не знал, что Аэрон собирается отказаться от Оливии.
Сладкая Оливия.
Моя, настаивал его демон.
Наша.
Нет.
Он почти разбил аппарат, который держал в руке.
Ничья.
Она не принадлежит Гневу и, уж конечно, не принадлежит ему.
За исключением…
Он не знал как будет жить без нее. Она была светом, она была счастьем.
Она была любовью, была блаженством.
Она была…
всем.
'Ты со мной, Гнев?' тихо спросил Страйдер.
Вопрос стал очень своевременным, вернув его в настоящее.
Он видел что Уильям, как и планировалось споткнулся и выломав входную дверь ввалился в клуб.
Безумие.
Падая, он разбил стекло.
Он полежал так минутку, пьяно осматриваясь.
Радиоуправляемый грузовичок проехал по осколкам стекла, незамеченным проскальзывая внутрь здания.
Спустя мгновение, толпа вооруженных людей окружила бессмертного.
'Что ты творишь?'
'О мой Бог, он воняет!'
'Заберите его отсюда и приведите в порядок.
Сейчас же!'
Двое из охранников, грубо прицепившихся к Уильяму, поставили его на ноги.
'Эй, парни' он говорил унижающе, с ужасным британским акцентом.
'Это здесь вечеринка? Ой, гляньте-ка.
Пистолет.
Как чертовски мужественно.
Но я, возможно, должен предупредить об ангелах на холме.
Не могу поощрять преступление, знаете ли'
'Босс?' обратился один из мужчин, держащих Уильяма.
— Мы не можем позволить ему просто так уйти.
Он видел слишком много'
'Во-первых, я не твой босс', сказал Уильям, потом нахмурился и схватился за живот.
— Во вторых, кажется мне плохо.
Руководил людьми — Ден Стефано, правая рука Галена, понял Аэрон и гнев, блуждающий в его голове, приготовился причинять боль и убивать — Аэрон переключил свое внимание на Уильяма, пробирающемуся к остаткам выломанной двери.
— Обставите все так, будто это было ограбление.
И сделайте это подальше от здания.
Не хочу, чтобы кто-нибудь начал вынюхивать здесь.
Хаднокровно, безжалостно они вынесли смертный приговор человеку, то есть они предпологали что он человек.
Люди, которые якобы стремились 'защищать'.
Но Стефано, был хлоднокровным, безразличным человеком.
Он винит Повелителей, а именно Сабина, в самоубийстве своей жены, и не успокоится пока все они не умрут.
Месть…
В прошлом, Аэрону втайне нравились приказы его демона, и он презирал себя за это.
Независимо от того, сколько жертв заслуживают своей смерти.
Но он больше не будет винить себя.
Он злился, потому что теряет Оливию.
Уничтожить какое-то зло? Повод для веселья.
И он сделает это.
Он повеселится.
Скоро.
Два охранника вывели протестующего Уильяма наружу.
— Что происходит? Просто отпустите меня и проваливайте.
— Заткнись мудак, или я вырву твой язык.
Вильям зарыдал как ребенок.
Если бы Аэрон не знал его, то подумал бы, что воину действительно страшно.
Но он хорошо его знал.
Все это было частью роли Уильяма, которую он добровольно играл.
И это 'добровольно' конечно же означало 'уступить Анье, которая обещала сжечь его книги, если он не будет помогать'.
Они надеялись что ей не прийдется к этому прибегать, но в глубине души понимали что она бы выполнила свою угрозу.
Уильям не мог освободиться и сбежать, иначе у стражи могли появится подозрения.
Он должен был принять все удары, и люди должны были вернуться в помещение.
Охранники завернули за угол и побежали к темной алее, подальше от посторонних глаз.
