Аэрон.
Мой Аерон.
реакция напомнила ему Оливию.
Сладкая, прекрасная Оливия, которая сейчас была с Кайей, чокнутой гарпией с извращенным чувством юмора, и Камео, безжалостной убийцей со скорбным голосом.
К тому же, он оставил ее с Уильямом и Парисом, двумя бессовестными сексуально одержимыми мужчинами.
Потому что, если бы он не сделал этого…, он хотел разломать всё в квартире Джили, в порыве ярости.
Ярости, не ревности, уточнил он.
Если они спутаются с ангелом, их ожидает гнев Лисандра — это совершенно очевидно; он не собирается заботиться об Оливии. Она очень привлекательна для его друзей, и это приводило его в ярость.
Конечно.
'Стены комнаты Джили выглядели бы лучше с несколькими выбоинами', — подумал он.
Он сделал бы девочке одолжение и помог бы ее украсить.
К тому же такой осторожной, какой Оливия была с остальными, со всеми кроме него, не то чтобы он этим гордился, но все же… она не не могла чувствовать себя с ними хорошо.
Совсем недавно она пряталась, плакала и умоляла его вернуться.
Несомненно, диван Джили станет более удобным, если его разломать пополам.
Умерь свой пыл, ведь ты четко сказал Парису, о том что ты собираешься делать.
Душевное состояние Оливии не их проблема.
Ее слезы — тоже.
Но они не могли.
Естественно, они хотели помочь.
Она должна покинуть крепость как можно скорее.
Легион важнее для него.
Она — ребенок, которого он в тайне желал, но не мог иметь.
Не потому что у него не было серьезных отношений с женщинами, а потому что он знал, какие дети хрупкие существа.
Быть отцом, тем, кем он не позволит себе стать, означает испытывать худшую агонию — видеть как твой собственный ребенок слабеет и умирает.
С Легион об этом не нужно беспокоиться.
Она будет жить вечно.
'Что случилось, драгоценная девочка?' — спросил он, перенося ее на диван и укладывая на подушки.
Запах серы пропитал ее насквозь и Гнев вздохнул, почуяв запах дома.
Только его демон ненавидел этот аромат.
Но сейчас, когда он знал ужасы пребывания в ящике Пандоры, ад казался ему раем.
'Они охотятссся за мной.'
Она потерлась своей щекой об его грудь, сдирая кожу, и заурчала.
'Чуть было не сссхватили меня.'
Ее раздвоенный язык всегда задерживал и удлинял звук 'с', иногда это ему особенно нравилось в ней.
Когда он встретил ее впервые, она разговаривала ещё как ребенок, используя неправильные падежи и местоимения.
По ее просьбе, он работал над ее грамматикой и очень гордился ее достижениями.
'Сейчас ты здесь.'
'В безопасности.'
Он погладил два маленьких рога на ее голове, зная какие они чувствительные и как ей это нравится.
'Ты не должна возвращаться туда вновь.'
'Ангел мертв?'
'Не совсем', — сказал он, уклоняясь от прямого ответа в настоящий момент.
Они сидели в тишине несколько минут, пока она не обрела контроль над своим дыханием.
Наконец она успокоилась и ее обгоревшая кожа остыла.
Она поднялась и осмотрелась вокруг своим красным горящим взглядом.
'Это не наш дом', — сказала она в замешательстве.
Аэрон посмотрел на то, что их окружало, стараясь увидеть это место ее глазами.
Мебель всех цветов радуги: красная, синяя, зеленая, бордовая и розовая.
Деревянный пол застелен ковром с цветочным орнаментом.
Стены увешаны изображениями небес, подарками Даники.
'Мы в квартире Джили.'
'Миленько', — сказала она и трепет в ее голосе не мог обманывать.
Ее женственность уже перестала удивлять его.
Когда он вернется в крепость, у нее будет своя собственная комната.
Комната, которую она сможет оформить так, как пожелает.
Он не уверен, сколько ещё он сможет выносить столько розового в своей собственной.
'Я рад, что тебе нравится.
Пока что мы останемся здесь.'
'Что?' — ее трепет превратился в ярость.
— Теперь ты живешь с Джили? Она…
Она любит тебя?
— Нет.
Медленно, она расслабилась.
Да, но сссейчас я хочу пойти домой.
Я ссскучаю.'
'Я — тоже.
Но мы не можем.
Там — ангел.'
Легион замерла, ярость вернулась.
'Почему там сссейчас она, а не мы?'
Отличный вопрос.
'Она собирается помочь остальным с Ловцами.'
'Нет.
Нет.
Я помогаю сссс Ловцами.'
'Я знаю, знаю.'
Она может быть и маленькая, но очень жестокая.
Убийство было для нее игрой.
Но в ее жизни было столько борьбы, что Аэрон желал для нее только мира.
Он не хотел втягивать ее в эту другую битву.
Он не хотел бы.
Она столько значила для него.
'Здесь будем только мы', — сказал он.
'Прекрасно.'
Снова она расслабилась рядом с ним.
'Мы останемся здесь, но я помогаю больше, чем она.'
Или Оливия может лишиться головы.
