Откуда они столько знают? Крон рассказал своей жене? Или сноваЮ кто-то воспользовался Плащом Невидимости и подслушал частные разговоры?
— Чёрт, нет.
Никакой стрельбы.
Так мы пристрелим друг друга.
— Это лучше, чем позволить демону ускользнуть.
Шокирующее открытие, Ловцы настолько втянуты в это, что готовы пожертвовать своей жизнью.
— Либо мы прирежем ее, либо я убираюсь отсюда, — наконец, выпалил один из них.
— Я не подписывался на самоубийство.
— Ну тогда прирежем ее, черт побери, но убедись, что вырубил ее как следует. Чтобы мы могли забрать ее отсюда, не боясь, что у не достаточно сил, чтобы напасть на нас.
Каждый наш страшный сон — по ее вине.
Все эти отвратительные вещи, которые мы вытерпели — ее рук дело.
Снова шарканье.
Аэрон напряженно ждал.
Если одному из них направится к гробу, ему придется…
Человеческий крик.
— Какого хрена…
Ещё один крик.
Бульканье.
Потом ещё и ещё.
Им не удалось подобраться к гробу.
Ловушки Ночного Кошмара позаботились об этом.
Несколько Ловцов начали открыли пальбу, вопреки страху попасть под дружественный огонь; тьма поглотила вспышки от выстрелов.
Одна из этих пуль угодила Аэрону в плечу, прострелив его со спины.
Он пришел в себя, когда уже несколько человеческих криков разрезали воздух.
Итак, он не хотел запирать беспомощную Оливию с этой девушкой, но и не хотел, чтобы ее ранили.
Он резко захлопнул крышку гроба.
— Что происходит?
— Режь, — приказал кто-то, сквозь кашель.
Новый крик, перерос в сдавленный стон, разнося запах свежей крови.
— Отходим, — прохрипел кто-то.
— Отхо…Ааа!
Раздалось шарканье, но количество движущихся ног стало гораздо меньшим.
Затем, крики, стоны и топот ног совсем прекратились.
Конец.
Дело сделано.
Это была битва, которую он хотел, страстно жаждал, он был так близок к победе.
Он подождал, когда воцарится полнейшая тишина, прежде чем распахнуть крышку гроба и сказать:
— Свет.
Оливия тут же послушалась.
Снова от нее исходило слепящее сияние, оно нарастало и полностью рассеяло мглу. Он увидел, что она была бледной, но невредимой.
Скарлетт так и не пошевелилась.
— Аэрон, я была так…, - Оливия присела и повернулась к нему.
На лице появилось выражение боли.
— Ты ранен.
Он осмотрел рану.
В плече была дырка; из нее сочилась кровь, стекая по животу, несколько капель уже пропитали пояс штанов.
Теперь, когда тревога за Оливию рассеялась, а адреналин упал, он осознал, что ранен.
В нем разгорался пожар, быстро и верно, как если бы в его венах был бензин, а не кровь.
Не важно.
— Я буду в порядке, — сказал он.
— Бывали раны и пострашнее, так что об этой не стоит беспокоиться.
— Я ничем не могу помочь.
Она прикусила нижнюю губу, потянулась и прикоснулась кончиком пальца к его ране.
— Я беспокоюсь.
Прикосновение облегчило боль.
И как всегда, ощущение ее близости мучило его.
Он нуждается в большем.
Гнев нуждается в большем, скуля в его голове.
Сейчас не время.
Куча окровавленных тел, некоторые их них проткнуты кинжалами.
Некоторые упали лицом вниз, другие распластались на спине.
Но каждый был мертв.
Он хотел бы поблагодарить эту девушку за искусное оформление жилища.
Ведь благодаря этому, а не его действиям, Оливия сохранила свою жизнь.
Он не знал, смог ли кто из Ловцов сбежать от ужаса, произошедшего в этой комнате, но он не собирался ожидать поблизости, чтобы увидеть их возвращение с подкреплением.
После оказания помощи Оливии с ее ногой — вот дерьмо! и заставляя его рану открыться, он поднял Ночные Кошмары на руки как и хотел сделать прежде чем их прервали.
— Держись рядом, — сказал он.
— Иди точно вслед за мной.
— Хорошо.
Он пробрался к открытой двери, обходя окровавленные тела, морщась от разгоравшегося огня внутри него.
Больно, хныкал Гнев.
Его губы изогнулись в хмурой гримасе.
Тебе тоже?
Плохо.
Мы пойдем домой.
Отдохнем.
На лестнице не было следов крови, ни единого пятнышка.
И это означало, что ничего плохого здесь не произошло.
Превосходно.
Кроме…
к тому моменту, как он достиг вершины лестницы, он дрожал.
Слабел.
Его глаза остекленели, и куда бы он не посмотрел, везде был призрачный туман.
Гнев стонал.
Огонь наконец-таки потух, но только для того, чтобы уступить место ледяному холоду.
— Аэрон? — Он замедлился, его движения были вялыми, ноги спотыкались друга о друга.
— Залезь в мой задний карман.
Возьми мой телефон.
В таком состоянии у него было сил доставить обеих женщин в крепость.
