'Так куда же мы направляемся?' проворчала она.
Он снова пожал плечами. Если честно, он не знал. У него осталось три с половиной дня — нет, ночи — чтобы добиться и завоевать её. Узнать о ней и его прошлом. Лучшим вариантом было бы какое-нибудь романтическое место. Но какое? Очевидно, он не знал её, потому как понятия не имел о том, что она сочтет романтичным. Уединенная хижина? Шикарный отель? Он вздохнул. 'Не рассказывай мне о месте, где ты всегда хотела побывать, но не имела —'
'О, теперь тебе хочется поговорить?' перебивая его, сказала она.
'А мне — нет.' Её глаза сузились, она включила радио и перед тем как устроиться на своём месте и отвернуться к окну, она врубила музыку на всю, тяжелый, разрывающий мозг на части рок.
Намек понял. Отсоси, приятель.
ГЛАВА 5
Время проходило в тишине. Ну, не совсем в тишине. По радио продолжал греметь обожаемый Скарлет тяжелый рок. Как жаль потерянный iPod. С наушниками в ушах, она могла бы закрыть глаза и притвориться, что она дома. Не то что бы у нее был постоянный дом, но любое место, было много лучше, чем сидеть так близко от человека, которого она одновременно любила и ненавидела в течение многих столетий. Она все еще страстно желала его; отрицать и дальше такое пылкое желание она больше не могла.
И почти не хотела отрицать это. Но она будет. Ни в коем случае она бы дала ему еще один шанс разбиь её сердце. Доставить ей удовольствие и забыть о ней. Хотя, к своему стыду, она едва не уступила.
Он сделал ей подарок. Самая красивая подвеска-бабочка, которую она когда-либо видела, к тому же пара с его собственной. В первый момент, залезая к нему в карман, она была разочарована тем, что на самом деле он не хотел, чтобы она сжала его член. Потом она увидела амулет, и да, ей сразу захотелось прыгнуть ему на колени и расцеловать его красивое лицо. Ей захотелось поиграть язычком с его пирсингом, целоваться с ним. Захотелось чувствовать, как его руки обнимают и тесно прижимают ее к нему. Как будто она снова что-то значит для него. Захотелось услышать, как он выдыхает свою версию ее имени.
Но он выглядел так, словно ему… неловко от всего этого. Даже, виновато. Почему? Единственная причина, приходящая ей на ум, состояла в том, что он не хотел, чтобы она расценила его поступок как нечто большее. Не хотел, чтобы она прыгнула ему на колени и расцеловала его красивое лицо.
Вполне вероятно. Тем более что ублюдок, даже не попытался выключить музыку и снова заговорить с ней. Возможно, ему даже на руку, что она создает трудности для разговора. Полный отстой. Чтобы поговорить с ней, он вытащил ее из тюрьмы, не так ли? Ему стоит больше стараться. Хотя, она вряд ли ему поможет. В тот момент, когда она все откроет ему, он попытается вернуть ее в подземелье, и ей придется бросить его, как и собиралась.
Скорее всего, она займется этим завтра. Его друзья будут в бешенстве, от того, что он потеряет ее, но это не ее проблема. Также, ему придется вернуться в город, кишащий Ловцами, без ее поддержки, но опять же — не ее забота.
Ей своих проблем хватает.
И одна из них быстро приближается.
Гидеон все еще продолжал ехать, когда начался восход. Она напряглась на своем сиденье, с ужасом ожидая, того что скоро случится, не имея возможности предотвратить это. Сначала накатила апатия, высасывая все силы, делая конечности тяжелыми, заставляя безвольно опустить голову. Затем в полном согласии закрылись веки, ресницы будто склеились. Потом тьма сплелась с ее сознанием в бесконечную паутину — пауки, забавно, что сейчас она думала о них, Гидеон ненавидел пауков — быстро выслеживая выделяющиеся крики, которые перекрывали все остальные.
Здесь в игру вступал демон.
Ликующе хохоча, Кошмар толкал ее в эту темноту, туманную область, где человеческие и не человеческие сознания олицетворяли собой двери. Если дверь была открыта, то это означало, что данное существо спит и демон мог войти, если хотел. Местонахождение не имело значения. Расстояние не имело значения. Часовой пояс не имел значения. Взрослые, дети, мужчины, женщины, это тоже не имело значения. Демон питался страхом и кроме этого его ничего не интересовало.
Было достаточно одного взгляда, чтобы они с демоном поняли, кому принадлежит дверь, что за личность скрывается за ней и чего боится больше всего. Как с Гидеоном и его нелепым ужасом перед пауками, подумав об этом, она снова улыбнулась. Большой, суровый воин, без колебаний, убивший тысячи людей, однако едва ли не мочившийся в штаны, завидев быстро бегущее к нему жалкое насекомое.
Она подумала, что вряд ли может осуждать его. Она сама терпеть не могла мелких ползучих гадов. В Тартаре они постоянно проникали в ее камеру, ползая в трещинах стен и киша в каждом темном углу. И каждый раз, просыпаясь после своего беспробудного сна, она обнаруживала на себе следы укусов.
Не говоря уж о тех синяках, которыми ее награждали сокамерники. Пока она не стала вторгаться в их сны.
Всё, что она творила с ними в царстве тьмы, воспроизводилось в реальной жизни, они просыпались в лужах собственной крови, часто недосчитываясь конечностей. Некоторые так и не просыпались.
Кого будем искать? спросил у нее демон. Самый часто-задаваемый вопрос между ними.
Долгие годы они учились работать вместе. Они даже нравились друг другу, полагались друг на друга. Иногда демон был ее единственным другом.
'Было бы неплохо найти Ловца,' ответила она. Возможно, им удастся запугать парня до смерти. Такой исход всегда поднимал Кошмару настроение до звезд. К тому же она задолжала Ловцам. Не потому что она беспокоилась за Гидеона, а хотя бы потому, что они испохабили ее чудесный ужин.
Сейчас повеселимся. Демон, предвкушая, еще сильнее расхохотался и так быстро погнал их вперед, что двери потеряли ясные очертания, сливаясь в одну полосу.
Когда они остановились, то оказались напротив открытой двери, которая была намного больше чем те, что она видела прежде. Изнутри эхом отзывались стоны удовольствия, порочное соединение мужчины и женщины. Влажные шлепки тела о тело. Всхлипы 'еще' и 'пожалуйста'.
