'Тогда мы пробудем здесь столько, сколько вы позволишь нам,' счастливо ответила Оливия.
Аэрон нахмурился еще больше, а уже Амун боролся со смехом. Как только Оливия втянула крылья в спину, она повела обнаженного по пояс воина по направлению к креслу Амуна и слегка подтолкнула.
Он опустился с тяжелым вздохом, все его пушки и кинжалы лязгали друг о друга. Когда-то, все тело Аэрона было покрыто татуировками. Чудовищными татуировками смерти и насилия, чтобы напоминать ему о том, что он совершил, и о том, что он может совершить вновь, если не будет осторожен. Но не так давно, Аэрон был убит и чудом возвращен к жизни. Его воскресшее тело было без единой тату.
Или раньше таким было.
Аэрон уже начал украшать себя снова. На этот раз, однако, изображения были почти смешными. Имя Оливии занимало место чуть выше сердца, и лицо ее в подробных деталях было вытатуировано на его запястье. У него даже была татуировка в виде черных крыльев на спине, напоминающие крылья которые он потерял во время своего воскрешения.
'О, пиво?' Оливия взволнованно подпрыгнула на коленях Аэрона. Ее темные локоны подпрыгивали на плечах, периодически скрывая и снова открывая блестящие вплетенные лепестки цветов. 'Я всегда хотела попробовать пиво'.
Амун отодвинул холодильник от нее, в то время как Аэрон кричал: 'Нет! Никаких дегустаций пива'. И более спокойно, 'Сердечко мое. Не нужно. Пожалуйста'.
Слишком хорошо они помнили тот последний раз, когда Оливия не смогла отказать себе в спиртном. Без сомнения, она совершенно не умела пить.
Порыв прошел. 'Отлично. Я не буду пробовать.'
Аэрон расслабился. Может быть, потому что понятия не имел, о том что она планирует просто напиться, а не пробовать.
Прежде чем она успела дотянуться до бутылки, Амун перехватил на себя ее внимание. Ты выглядишь очень красиво сегодня. И она была. Ее щеки были словно розы и ее небесно-голубые глаза сияли. Она светилась любовью.
'Спасибо', ответила она, сияя для него.
'Что он сказал?' потребовал Аэрон.
'Он думает, что я очень красивая.'
Губы воина поджались. 'Я сказал тебе тоже самое несколько минут назад, и ты сбежала от меня.'
'Но я собиралаль вознаградить тебя, когда поймаешь.'
Прищуренные фиолетовые глаза воина остановились на Амуне. 'Какого черта тебе здесь понадобилось?' подумал он, зная, что Амун услышал. 'Теперь я должен ждать свою награду'. 'Итак. Ты часто здесь бываешь?' сказал он вслух.
Стараясь казаться мрачным, Амун кивнул.
Фиолетовый взгляд сместился, осматривая окрестности. 'Я могу понять, почему. Приятное место. Тихое'.
Что было одной из причин, почему Оливия хотела увести его по этому пути. Она хотела, чтобы ее мужчина забыл о своих проблемах, хотя бы на некоторое время, и просто наслаждался.
Рай, конечно, подтвердил Амун.
'Но разве тебя не беспокоят Ловцы, которые следят за вами?' спросила Оливия, и казалось ушла в себя. Ненависть не была частью её натуры, он знал это, но ей не нравилась боль, которую те люди причинили её мужчине.
Беспокоился ли он?
Она покраснела, и Аэрон кажется подавился, пытаясь сдержать приступ смеха. Вероятно, он что-то понял.
На самом деле, с железной оградой вокруг моих владений и с круглосуточным наблюдением Торина за этим местом, меня не беспокоит ничего, кроме отдыха.
Торин, хранитель демона Болезни. Бедный мужчина не мог ни к кому прикоснуться, кожа к коже, чтобы не инфицировать какой-нибудь болезнью. Конечно, эти болезни не убили бы бессмертных, но они также инфицировали бы их и они, в свою очередь, заразили бы всех, к кому прикоснулись. Поэтому Торин проводил большую часть времени в одиночестве в своей комнате.
Ну, уже не совсем в одиночестве.
Амун уловил обрывки его мыслей, также как и мыслей Камео. Камео была хранителем Несчастья, и эти двое были поглощены страстным занятием под названием Ты-не-можешь-дотронуться-до-меня-но-ты- можешь-наблюдать-за-мной-пока-я-притворяюсь-что-можешь в течение многих недель. Оба знали, что это не может продолжаться долго, но они наслаждались друг другом прямо сейчас. Настолько неистово, что Амун часто хотел вскрыть себе череп и выковырять оттуда мозг, просто чтобы побыть несколько мгновений в тишине.
'Мы действительно не хотели тебе мешать наслаждаться отдыхом', сказал Аэрон.
'Так что мы будем на нашей — '
Всё моё — твое.
Плечи Аэрона упали, и Амун стал бороться с приступом смеха.
'Да, но мой дорогой прав. Ты заслуживаешь того, чтобы отдохнуть в тишине. Почему бы тебе не забрать половину леса, а другую половину забрали бы мы? Нет, это не сработает,' тараторила она. 'Мы просто проведем разделительную линию.'
Глупая женщина.
