— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказал Страйдер после очередного вздоха. — Если она сбежит от тебя, не страшно? Ты найдешь её.
— Неправильно. — Он так думал, да, но вскоре отказался от этой идеи. Итак. Он кто? Девчонка?
— Ну, допустим, что с ней может случиться пока ты будешь за ней присматривать? Ей нужна защита в течение всего дня, и если тебя не будет рядом, то кто будет охранять её?
Чёрт. Хороший вопрос. Скарлет не могла ничего делать в течение светового дня. Она спала слишком крепко из-за её демона. Так крепко, что ничто и никто не мог её разбудить до заката, обстоятельство, которое он обнаружил после того, как почти довел её до аневризмы головного мозга, тряся и безуспешно пытаясь вернуть её в сознание.
Он был потрясен, когда спустя несколько часов, её глаза открылись и она села, словно она всего лишь вздремнула минут на десять.
Возникали и другие вопросы. Почему её демон спал в течение дня, когда люди вокруг неё не спали? Не лишало ли это смысла самого создания кошмаров? И что происходило, когда она путешествовала, меняя часовые пояса?
— Нам повезло, что мы нашли её, когда могли с ней справиться, — продолжил Страйдер. — Если бы на нашей стороне не было ангела Аэрона, мы бы погибли, пытаясь захватить её. Освобождать её, неважно по какой причине, неразумно и опасно.
— Ты не говорил этого раньше. — Снова и снова. — Кроме того, Оливия больше не в нашей команде. — Что значит, она была. — Она не сможет больше помочь нам, если потребуется. — Значит, она сможет. — А сейчас я ненавижу тебя, чувак, пожалуйста, продолжай говорить. — Я люблю тебя, но заткнись уже. Серьёзно.
Страйдер зарычал, его вновь охватило чувство бессилия пока они спускались вниз по ступеням, ведущим в темницу, окна из цветного стекла уступили место искрошившимся, запачканным кровью стенам. Воздух стал отдавать плесенью, испорченный потом, мочой и кровью. Слава богам, ничто из этого не имело отношения к Скарлет. Его совесть не позволила бы приложить к такому руку. К счастью или к несчастью, в зависимости от того кого вы спросите — она была здесь далеко не единственной заключённой. У них было несколько Ловцов, ждущих своей очереди, точнее допроса, точнее изощрённых пыток.
— Что, если она лгала тебе? — Спросил его друг. Мужик не знал, когда нужно остановиться, и да, Гидеон знал, что Страйдер просто не смог бы прекратить. И только поэтому он не ударил своего друга в лицо и не избил его ногами. — Что, если на самом деле она тебе не жена?
Гидеон фыркнул.
— Забыл тебе сказать. Отделить правду ото лжи так трудно для меня.
Только не в её случае, но он не собирался распространяться об этом.
— Ага, но ты также сказал мне, что не знаком с ней.
У одного из них была идеальная память. Отлично.
— Нет никакой возможности для неё оказаться моей женой. — Шансы были невелики, но да, они всё же были. — Мне не нужно сделать это.
Когда Скарлет впервые вторглась в его сны и потребовала, чтобы он пришёл к ней в темницу, он был не в силах поступить иначе, чувствуя потребность видеть её, некая часть его признавала её на уровне недоступном его пониманию. Когда она утверждала, что они целовались, занимались сексом и даже поженились, та же его часть мурлыкала, соглашаясь.
Даже, несмотря на то, что он, мать вашу, не мог вспомнить её.
Почему он не помнит её, спрашивал он себя тысячи раз.
Он обдумывал несколько теорий. Первая: боги стерли его память. Но это поднимало вопрос — почему. Почему боги не хотят, чтобы он помнил собственную жену? Почему в таком случае они не стерли память Скарлет?
Вторая теория: он сам подавил эти воспоминания. И снова, зачем ему это? Как бы он смог это сделать? Был миллион других вещей, которые он действительно хотел бы забыть.
И третья: его демон как-то стер его память, когда их связали. Но если это правда, почему он помнил свою жизнь на небесах в качестве воина Зевса, охраняющего бывшего царя богов, каждое мгновенье каждого дня?
Они со Страйдером остановились у первой камеры, в которой последние несколько недель содержалась Скарлет. Она спала на своей койке, и он знал, что так будет. Он втянул воздух, как делал каждый раз, когда видел её. Восхитительно. Но…
Моя ли? Хотел ли он, чтобы это было так?
Нет, конечно, нет. Это чертовски всё осложнит. Не то чтобы он придавал этому значение. Он не смог бы. Для него друзья стоят на первом месте. Именно так обстоят дела, и так будет всегда.
По крайней мере, она была чистой; он был уверен, что у неё достаточно воды для питья и умывания. И она была сыта; его уверили, что продукты доставлялись 3 раза за ночь. Он будет также о ней заботиться, когда, в конечном итоге, вернёт её. Этого будет достаточно.
'Не торопись,' — кричала Ложь, практически прыгая из одного угла черепа в другой. — 'Не торопись!'
'Забей, приятель. Я позабочусь об этом.' — Но пока он не мог заставить себя сдвинуться с места. Казалось, что он ждал этого момента всю жизнь, и хотел насладиться им.
Насладиться? Он точно превращался в бабу.
'Отвернись, иначе у тебя встанет,' — сказал он себе. Ладно, это более по-мужски. Он целеустремленно отвёл взгляд. Стены вокруг неё были составлены из толстых неприступных камней. Поэтому она никак не могла увидеть Ловцов, заключенных рядом с ней. Фактически, Гидеона заботило не это. Он хотел, чтобы Ловцы не могли видеть её.
Да. Он хотел, чтобы она принадлежала ему. По крайней мере, пока.
Говоря о Ловцах, они выследили воинов через их собственные клубы и затаились в тени, не издавая
