распоряжении командующего был только ветеран флота «Яростный», но и тот находился в ремонте. В августе американцы «одолжили» флоту метрополии свой авианосец «Рейнджер», слишком тихоходный, чтобы принимать участие в операциях на Тихом океане, а также крейсеры «Августа» и «Тускалуза» и дивизион эсминцев. Тем не менее нехватка кораблей продолжала сказываться. В июне адмирал Фрейзер приступил к рассмотрению вопроса возобновления осенью движения русских конвоев. Для этого были две причины: во-первых, поставка грузов в Россию северным путем была важна для успешного продолжения войны; во-вторых, конвои могут заставить немецкие военные корабли снова действовать. Лично он считал, что немецкую эскадру не удастся выманить из фьордов, разве только у нее появится возможность атаковать слабо охраняемый конвой, уничтожить поврежденный авианосец или линкор. Прежде чем адмиралтейство сумело сформулировать свою позицию по этому вопросу, произошли события, описанные в предыдущей главе, а также изменилась стратегическая ситуация на Дальнем Востоке. В конце августа адмирал Дадли Паунд оставил свой пост первого морского лорда по состоянию здоровья. Его преемником стал адмирал Эндрю Каннингем. Деловые качества и достижения адмирала Паунда, поддерживавшего традиции королевского военно-морского флота в течение четырех тяжелых лет, ценились по достоинству; и ему на смену пришел блестящий командир. Если у Черчилля и были какие-то сомнения относительно кандидатуры нового первого морского лорда, они быстро исчезли. Воспитанный в духе адмирала Нельсона, боец до мозга костей, адмирал Каннингем был тем человеком, который должен был возглавить королевский флот на наступательной стадии, в которую вступила война.
21 сентября министр иностранных дел Советского Союза Молотов встретился с послом Великобритании и поднял вопрос о срочном возобновлении русских конвоев. В это же время Черчилль отправил Сталину телеграмму, в которой заявил, что «решение продолжать отправку русских конвоев является не выполнением условий контракта или сделки, а проявлением наших серьезных и честных намерений». В ответном послании Сталин отверг эту формулировку и вновь указал на прямую связь между прибытием грузов северным путем и действиями советских армий на Восточном фронте. Весьма уместный вопрос об истинном значении арктических конвоев для России будет подробно проанализирован позже, а пока интересно отметить, что уже в то время в британских и американских военных кругах начало складываться мнение, что утверждения Сталина на этот счет сделаны больше в целях пропаганды, чем исходя из действительной необходимости. В данном случае ответ Сталина был составлен в таких грубых выражениях, что Черчилль отказался его принять, что, как он впоследствии вспоминал, произвело впечатление на советское правительство. В качестве выражения своего неодобрения Черчилль временно приостановил отправку эсминцев, которые должны были обеспечить переход из России судов, необходимых для возобновления конвоев. Британский министр иностранных дел, находившийся тогда в Москве, обсудил этот вопрос с более сдержанным Молотовым, который поторопился заверить его, что арктические конвои высоко ценятся и правительством, и всем советским народом. Вскоре запрет был снят, и конвои снова отправились в плавание.
После получения разведывательных донесений о серьезном повреждении «Тирпица» сверхмалыми субмаринами в адмиралтействе более благосклонно отнеслись к вопросу возобновления русских конвоев. Хотя наиболее серьезная угроза со стороны вражеских кораблей на время была ликвидирована, следовало помнить, что в Альтенфьорде оставался линкор «Шарнхорст», который мог причинить слабо охраняемому конвою немало бед.
Черчилль сообщил Сталину о своем намерении отправить с ноября по февраль 4 конвоя по 35 судов в каждом. Чтобы учесть возможные случайности, министерство военных перевозок увеличило число судов до 40. Адмиралтейство было вынуждено принять эту цифру. Адмирал Фрейзер, как и его предшественник, был против отправки больших конвоев, учитывая специфику погодных условий в это время года в Арктике, поэтому в итоге было решено, что конвои будут отправляться частями по 20 судов в каждой с интервалом в две недели. Такой график вынуждал использовать в качестве эскорта практически все немногочисленные силы флота метрополии, но лучшего решения в сложившихся условиях не было.
Первым делом следовало организовать возвращение 13 торговых судов, которые провели лето в Кольском заливе в ожидании обратного конвоя. За ними был послан эскорт из 9 эсминцев, 2 минных тральщиков и корвета. Командовал кораблями капитан Кэмпбелл. С эскортом вышли в море 5 советских эсминцев и б катеров. Капитан Кэмпбелл вспоминал, что по прибытии его флотилия впервые получила разрешение швартоваться у причалов военной базы в Полярном. Но все попытки его офицеров установить дружеские связи с советскими военно-морскими офицерами разбились о противодействие советских комиссаров, обладавших удивительной способностью погубить любое праздничное мероприятие. Конвой, получивший номер RA-54A, вышел 1 ноября и под покровом густого тумана благополучно достиг берегов Великобритании. Конвой JW-54A (в нем было 18 судов) вышел из Лох-Ю 15 ноября. Через неделю за ним последовала его вторая половина из 14 судов – JW-54B. Разгрузка в советских портах шла довольно медленно, поэтому для обратного конвоя было подготовлено всего 8 судов. Конвой RA-54B вышел в море 26 ноября. Все три конвоя сопровождались эскортом эсминцев, были обеспечены ближним и дальним прикрытием силами крейсеров и линкоров и достигли портов назначения без потерь и вмешательства со стороны противника. Погода, как правило в это время года отличающаяся буйным нравом, проявила необычную благосклонность. В общем, все было слишком хорошо, чтобы продлиться долго. Когда вышел в море конвой JW-54A, вражеская разведка, несомненно, засекла, что движение на арктическом маршруте снова началось. В район Медвежьего были отправлены дополнительные подводные лодки, а боевой группе кораблей в Альтенфьорде объявили трехчасовую готовность. До 27 ноября ничего подозрительного не было обнаружено, и все вернулось на круги своя. 12 декабря из Лох-Ю вышел конвой JW-55A, состоявший из 19 судов. Его эскортировали и прикрывали, как все предыдущие конвои. 18 декабря поступила информация с «U-636» об обнаружении одного из кораблей эскорта. Вместе с данными радиоразведки это было основанием для немецкого командования предполагать, что в море находится очередной конвой. Три немецкие подводные лодки, готовые к выходу в Атлантику, были срочно переданы в подчинение командующего флотом. Но снова информация поступила слишком поздно, чтобы успеть предпринять эффективные действия. Конвой достиг Кольского залива и Архангельска без потерь. Адмирал Фрейзер на флагманском корабле «Герцог Йоркский» обеспечивал прикрытие конвоя. Узнав из данных радиоразведки, что противник был осведомлен о переходе, он пришел к выводу, что вполне возможной является вылазка боевой группы кораблей из Альтенфьорда. Тогда он решил, что «Герцог Йоркский» проследует с конвоем до Кольского залива, создав тем самым прецедент. Все знали, что адмиралтейство и его предшественник считали нежелательным подвергать тяжелые корабли риску, заходя восточнее мыса Нордкап. Но теперь обстоятельства изменились. Угроза со стороны немецкой авиации, ранее базировавшейся на аэродромах Северной Норвегии, значительно уменьшилась. К тому же в условиях полярной ночи воздушная разведка неэффективна. И «Тирпиц» выведен из строя надолго, а встречу с «Шарнхорстом» или другим судном можно только приветствовать. Риск подвергнуться нападению вражеских подводных лодок можно было считать приемлемым, поскольку они обычно собирались в «волчьи стаи» вокруг конвоев. Итак, «Герцог Йоркский», крейсер «Ямайка» и 4 эсминца вошли в Кольский залив 16 декабря. 18 декабря они снова вышли в море, заняв очень удобную позицию, чтобы отразить любую атаку со стороны немецких военных кораблей на конвой. Во время своего короткого пребывания в СССР адмирал Фрейзер встретился с советским командующим флотом адмиралом Головко и ознакомил его с положением дел в регионе. Выйдя из Кольского залива, корабли зашли в Исландию и, пополнив запасы топлива, снова вышли в море, чтобы обеспечить прикрытие перехода двойного конвоя.
Пожалуй, стоит вспомнить, что после того, как он занял должность главнокомандующего военно- морским флотом Германии, Дёниц добился от Гитлера понимания и одобрения его стратегии операций с крупными военными кораблями. Но в тот момент ни одна из сторон не знала, что пройдет почти год, прежде чем об этом вспомнят. Однако Дёница никогда не покидало желание доказать Гитлеру свою правоту. В течение весны он разработал основные принципы, в соответствии с которыми должны были осуществляться действия боевых кораблей против конвоев: «Условия для успешных операций крупных военных кораблей против судов в Арктике могут сложиться достаточно редко, поскольку противник (об этом можно судить исходя из прошлого опыта) будет использовать для защиты конвоев силы, многократно превосходящие наши. Тем не менее могут возникнуть ситуации, благоприятные для атаки неохраняемых или слабо охраняемых конвоев, а также небольших групп судов, следующих самостоятельно. Когда бы ни возникла такая возможность, ею следует незамедлительно воспользоваться, придерживаясь определенных
