принято считать марку, выпущенную в год двадцатилетия железной дороги Лима — Кальяо.
…Чиновник продолжал начатое. Время от времени он заправлял в привезённую из Парижа машину новую бумажную ленту. Изготовитель первого выпуска специальных марок отдалённо напоминал кассира в нынешнем магазине, но, конечно, не подозревал об этом. Точно так же, как и о том, что со временем его труд станет предметом долгих споров и даже нападок.
Справедливости ради заметим, что споры эти возникли не скоро, а тогда, когда тронувшийся в путь в 1871 году марочный перуанский локомотив уже сделал своё дело. Был он маломощный, путешествовал исключительно в пределах страны (и то громко сказано — длина железной дороги была всего-то 14 километров ). А повлиял на выпуск знаков почтовой оплаты во всем мире. Клиентам почты примелькались марки с портретами правителей, гербами и эмблемами. При наличии выбора они отдавали предпочтение другим, с более привлекательным и менее привычным изображением. Изготовители марок стали призадумываться над разнообразием сюжетов. А наибольшие возможности в этом направлении сулили как раз специальные выпуски.
К концу прошлого века у памятных марок наряду со сторонниками появились и противники. Самые ярые, по иронии судьбы, оказались как раз там, где была выпущена первая марка — в Англии. В 1895 году они даже объединились в общество по борьбе с памятными, или, как их ещё называют, коммеморативными марками. Результат борьбы всем нам хорошо известен…
Сторонники же новых марок оказались людьми дотошными и решили выяснить — не было ли выпусков, приуроченных к какому-либо событию, до «перуанского паровоза»?
…14 апреля 1865 года. В Вашингтоне царит ликование: несколько дней назад кончилась гражданская война. Негры освобождены от рабства! Потомок первых поселенцев, лесоруб, плотогон и землемер, почтовый служащий, а затем адвокат и избранный уже на второй срок президент страны совершенно счастлив. Когда замолкают пушки, возвышают голос музы. И он, отложив на время государственные заботы, отправляется в вашингтонский театр, не помышляя о том, что вскоре сам окажется главным действующим лицом одной из трагедий в американской истории. Завербованный южанами актёр Джон Уилкс Бутс готовится сыграть свою последнюю роль: заряжено оружие, продуманы подробности покушения. Он чувствует себя героем, карающим государственного преступника, но насчёт реакции публики иллюзий не строит — у здания театра стоит приготовленный для бегства конь.
Пути президента и актёра пересеклись. Бутс сыграл-таки свою роль, причём более гнусную, чем тогда казалось, — он открыл нескончаемую серию покушений на жизнь американских президентов. А в следующем году на свет появилась чёрная пятнадцатицентовая марка с портретом Авраама Линкольна. Когда возникла мода на специальные выпуски, кое-кто поспешил объявить её первой в мире траурной маркой — их тоже относят к памятным. Но выяснилось, что это не так: печать сообщила о том, что марка выйдет, ещё тогда, когда президент был жив и здоров. Художник, выбирая чёрный цвет, и не подозревал о грядущей трагедии…
И всё-таки приоритет в специальных выпусках, по-видимому, принадлежит США. Здесь в 1869 году вышли две марки с репродукциями живописных полотен Д. Вандерлина «Вы садка Колумба» и Д. Трамбалла «Провозглашение независимости». Серия была приурочена к национальному празднику — Дню независимости.
Неоконченная глава
— Итак, вы отказываетесь назвать своё имя?
— Да, мосье. Лучше запишите имя машины. Это «Пежо». Он припаркован на стоянке…
Дежурный полицейский аккуратно записал название улицы, где, по словам неизвестного собеседника, находился автомобиль.
— А что в автомобиле?
— То, что вы уже давно ищете!
Неизвестный явно заторопился — фразу оборвали короткие гудки.
Полицейский хмыкнул. Он и сам был не прочь первым бросить телефонную трубку ещё в начале разговора. Разыскивать «Пежо» по анонимному сигналу на улицах вечернего Марселя только затем, чтобы убедиться, что его багажник пуст, а звонок лишь розыгрыш, — кому охота?
…Но служба порой преподносит и приятные сюрпризы: в автомобиле оказались знаменитые «Игроки в карты» и другие картины французского художника Сезанна, украденные из музея восемь месяцев назад.
Дежурный вновь и вновь рассказывал товарищам про вечерний звонок и каждый раз обязательно добавлял:
— Это марка помогла…
Потеряв надежду найти похищенное, полиция решила запечатлеть «Игроков в карты» на почтовой марке. Она разошлась тиражом более 4 миллионов экземпляров. Воры забеспокоились — сбыть картину внутри страны теперь и думать было нечего, а прятать известный каждому французу шедевр живописи становилось все опаснее…
Во французской, посвящённой живописи, серии 1961 года есть и другие прекрасные марки: «Голубой акт» Матисса, «Почтовый голубь» Жоржа Брака… «Игроки» заняли в альбомах филателистов место подле них. А связанный с этой маркой удивительный случай стал постепенно забываться.
Впрочем, так ли уж он удивителен?
Современные почтовые марки — это весь мир в картинках, с его прошлым, настоящим и будущим. В них звучат эхо минувшей войны и победные фанфары Московской Олимпиады, замерли экзотические рыбы тропиков, распростёрся пейзаж неведомой планеты… Раскрываешь филателистический альбом и сразу видишь, чем «болеет» его хозяин — биологией, хоккеем или театром. А о живописи и говорить не приходится — сотни, тысячи миниатюрных репродукций картин разлетаются по белу свету, поселяясь в коллекциях — художественных галереях.
И всё-таки начало многообразию сегодняшних сюжетов положили скромные старинные стандартные выпуски. Уже самая первая марка некоторым образом связана с темой изобразительного искусства: прототипом для неё послужила выполненная гравером У. Уайоном медаль. Правда, произошло это довольно неожиданно.
Как ни странно, портрет юной королевы Виктории был выбран по соображениям отнюдь не патриотического и не эстетического характера. Английское правительство, убедившись в недюжинных способностях соотечественников обманывать почту, не без оснований опасалось подделок. Как им воспрепятствовать? Самое изящное и, по тогдашним представлениям, надёжное решение предложил один из участников конкурса на создание марки — Бенджамин Чевертон. Он считал, что стоит напечатать на новинке портрет, и фальшивки обречены на провал. «Когда глаз человека привыкнет к восприятию определённого лица, любое отклонение от нормы будет сразу же заметно, — утверждал Чевертон. — В этом случае бросится в глаза изменившееся общее впечатление от портрета, а не различие в шрифте, буквах или орнаменте. Может быть, трудно будет сказать, в чём именно различие между двумя портретами, но оно немедленно будет замечено»[1]. В выборе «определённого лица» ни сам Чевертон, ни члены жюри не сомневались. Конечно же, это должно быть первое лицо империи, чьи черты знакомы публике по многочисленным портретам, медалям, монетам. Так изображение королевы с выбитой в 1837 году медали перекочевало на эскиз, признанный лучшим среди сотен других, представленных на конкурс. Затем эскиз превратился в портрет и, наконец, в гравюру-марку.
«Чёрный пенни» Виктории понравился. Она хотела бы выглядеть так всю жизнь — юной, немного грустной и вместе с тем как бы проницательно вглядывающейся в скрытое за витой рамкой миниатюры великое будущее.
Для английской почты желание королевы было законом. Виктория прожила долго и до последних дней оставалась на марках, вопреки неумолимому времени, восемнадцатилетней. Возможно, взирая на них, старая женщина вспоминала порою свою молодость.
Королева умерла в 1901 году, когда царственная монополия на знаках почтовой оплаты других стран была уже разрушена. Процесс этот был длительным. Сперва появились выпуски с рисунками гербов, эмблем, крупных, бросающихся в глаза цифр, красноречиво свидетельствовавших о стоимости пересылки письма. А в 1851 году на марках Канады «поселился» бобёр. И вспыхнула безобиднейшая в мире охота, положившая начало нынешнему многотысячному «филателистическому зоопарку». Любопытно, что млекопитающие занимают здесь пятое место — вслед за птицами, рыбами, пресмыкающимися и насекомыми.
