корабль опуститься...
— Прилуниться, — строго поправил Игорь.
— Да, прилуниться в намеченной точке.
— В Лунограде?
— Правильно. Сначала мы побываем в Лунограде, а потом «Циолковский» перелетит на другую сторону Луны. Там у нас будет базовая стоянка, откуда начнутся поиски.
— И ты думаешь, что вы встретите следы разумных существ?
— Уверен. Какая-то аппаратура там должна быть.
— А вдруг они не все улетели и еще сидят там? Могло же случиться! Построили себе целый город на Луне и живут в нем. А когда вы придете, вас всех поубивают...
Володя улыбнулся.
— Во-первых, никто не думает, что на Луне нас ждут живые космонавты. Очень мало шансов на это — ведь прошло уже столько лет. Нет, как и предполагает Дроздов, там может быть одна автоматическая аппаратура. А во-вторых, это только в старой литературе писался одно время про разных космических агрессоров, рисовали страшные картины захвата Земли пришельцами с чужих планет...
— Уэллс так писал.
— Не только он, а и многие другие. Но мы верим, что разум, создавший .космические корабли, не может оказаться враждебным. К тому же у нас есть точные доказательства. Помнишь, что говорится в рукописи Соснина о встрече с неизвестным Космонавтом? Сам посуди: могло у него быть какое-нибудь грозное оружие, с помощью которого можно мгновенно уничтожить врага? Конечно. Если космический корабль опускается на чужую планету, надо готовиться к встрече с хищниками, со страшными чудовищами. Мы летим на Луну, где нет никакой жизни, и то вооружены...
— У вас есть оружие? — удивился Игорь.
— Ну, не совсем обычное, но все же... Впрочем, оно пострашнее, чем автоматы или пулеметы. У нас квантовые генераторы — слышал про них?
— Как раз вчера по телевизору был фильм о сверхдальней космической связи. Только я не все понял.
— Придет время — разберешься. Кстати, принцип квантового генератора очень прост. В нем как бы аккумулируется, накапливается свет, а потом наружу вырывается очень узкий пучок в миллион раз ярче солнца. Давление света таково, что луч может свободно резать даже самые прочные металлы...
— Это как в «Гиперболоиде инженера Гарина», да?
— Похоже. Но нам, конечно, генераторы будут служить только для технических целей. Хотя на всякий случай придется быть готовыми ко всему.
— Значит, вы все-таки боитесь, что на вас и там кто-то может напасть?
— Вот заладил: боитесь, боитесь... Не боимся, а принимаем меры разумной предосторожности. Если у человека в руках ружье, оно не обязательно должно стрелять... Но я не договорил. Когда тот Космонавт опустился на Землю, его, как ты помнишь, встретили неважно.
— Куда уж хуже! — засмеялся Игорь.
— И он, конечно, мог бы обороняться, мог перебить тех, кто его ранил. А что он сделал? Включил какой-то аппарат, который вызвал мгновенный сон у людей и даже животных. Видишь, поступил очень гуманно. Он понял, что перед ним разумные существа, и не стал лишать их жизни. Я думаю, что в мире, где он жил до своего полета, любая жизнь священна. А ты выдумываешь какую-то чепуху...
Игорь вздохнул, отвернулся к окну, глубоко задумался. И Володе вдруг стало жаль брата. Захотелось сделать ему что-то очень хорошее. Будь его воля, он взял бы мальчишку в полет. Пусть даже не до Луны — до межпланетной станции.
— Не вешай носа, Игорек, — сказал он. — Хватит открытий и на твою долю. Может? быть, тоже в космос полетишь...
Игорь оживился.
— Я вчера читал книжку про Соколова. Вот человек! Ты знаешь, он был меньше меня, когда начал готовиться в космонавты. И добился своего.
— А ты тоже хочешь последовать его примеру?
— Хочу. И можешь не смеяться — я буду космонавтом. Вот увидишь!
— Только у телевизора придется меньше сидеть, — заметил Володя.
— А у меня теперь режим. Прилетишь обратно — не узнаешь!
Игорь собирался задать брату еще вопросы, но тут один за другим стали раздаваться звонки видеофона. Знакомые, малознакомые и совершенно незнакомые люди желали Володе счастливого пути, старались сказать несколько теплых слов. Он даже растерялся — о предстоящем полете знали очень немногие. И вдруг такое всеобщее внимание. Но скоро все выяснилось. Оказывается, только что по радио и телевидению было передано первое сообщение ТАСС о предстоящем отлете «Циолковского». Называли и имена участников экспедиции.
— Пойдем, Игорек, погуляем, — предложил Володя. — А то боюсь, как бы не загордиться от всего этого.
Пока они одевались, экран освещался еще два раза. Отец сказал, что будет дома через час. А потом корреспондент местной молодежной газеты, не скрывая восторга от своей удачи (еще бы, первым получил интервью у земляка-космонавта и журналиста!), долго расспрашивал Володю, добивался разрешения приехать к нему домой, чтобы сделать снимок. Впервые в жизни Никитину пришлось поменяться ролями с героями репортажей, и он признался в душе, что это не очень-то приятно. Но что поделаешь — ноблесс оближ, как говорили когда-то французы. От снимка он постарался отказаться, но репортер не растерялся. Экран сверкнул фотовспышкой, и Володя с тоской подумал, что его физиономия все-таки будет в завтрашнем номере газеты...
Они уже вышли в коридор, когда раздался новый звонок.
— Пойдем, — решительно сказал Володя. — Иначе это будет до бесконечности.
— А вдруг мама? — спросил Игорь. Пришлось вернуться. Но на экране появилось лицо дежурной телефонистки междугородной станции.
— Ответьте Мурманску, — сказала она.
И не успел Володя сообразить, кто его может знать в этом далеком городе, как увидел перед собой чуть размытое расстоянием, но все равно очень знакомое изображение. Нина Журко!
— Здравствуй, Володя! — закричал ее далекий голое. — Ой, как я рада, что застала тебя! Только услыхала сообщение и сразу бросилась звонить. Неужели это правда, что ты послезавтра улетаешь?
— Правда, Нина.
— И ничего не мог сообщить! Как тебе не стыдно!
— Нельзя было. К тому же у меня нет твоего мурманского адреса.
— Ладно, не оправдывайся. Захотел бы — мог разыскать. Но я не обижаюсь. Знаю, тебе не до этого было.
— Я очень виноват, Нина.
— Вот еще, будем считаться. Скажи, вы вправду решили найти на Луне следы чужого звездолета?
— Мы все верим в это. Ты знаешь, может быть, даже узнаем что-нибудь о судьбе Платона Журко...
— Да, это было бы интересно, — задумчиво сказала Нина и вдруг спросила:
— Скажи, ты теперь, наверное, страшно загордишься?
— Что ты! Даже не думай.
— Знаю, знаю... Если бы не позвонила, так бы и не догадался попрощаться...
— Я часто вспоминал о тебе, Нина.
— Я тоже. И буду очень-очень ждать твоего возвращения. Можно?
— Можно, Нина. Мы же друзья с тобой...
Почему-то этот разговор оставил у Володи неприятный осадок на душе. Гуляя с Игорем по улице, он рассеянно отвечал на бесконечные вопросы брата, больше был занят своими мыслями. Нина любит его, это сразу видно. Но почему же он так равнодушен к ней? Милая, славная, чудесный характер. А он... Конечно,