У подножия «Циолковского» ожидали двое. Их голубоватые скафандры сверкали в ослепительном свете прожекторов. Когда Соколов вступил на каменистую площадку, первый стремительно шагнул к нему, крепко обнял.
— Это Бороздин! — сказал в наушниках голос Кострова.
Бороздина, самого молодого академика в стране, Володя знал лишь по портретам. Космонавты называли его «хозяином Лунограда». Начальник Постоянной лунной экспедиции жил на Луне безвыездно уже месяца три. Говорили, что срок этот может намного увеличиться. Врачи обнаружили у Бороздина какое-то сердечное заболевание и категорически запретили ему переносить перегрузки до полного выздоровления. Но ученый был только рад такому обстоятельству...
Разговор велся так же свободно, как на Земле — приемо-передатчики в каждом скафандре были настроены на одну волну. Потом все пошли напрямик через ракетодром по направлению к высоким куполам строений.
Володя задержался. Первые шаги он делал словно во сне. Сбылось! Его окружают зубчатые силуэты неземных гор. Под ногами у него — пористые, как пемза, бурые камни Луны, над головой — бархатная чернота неба и немигающие звезды. И прямо перед глазами, низко над горизонтом, висит в бездонном мраке огромный бело-голубой ущербленный шар, заливающий окрестности ровным и сильным светом. Земля! Очертания материков можно угадать с трудом. Почти вся территория Советского Союза затянута белесыми и синими мазками облаков. Родная планета показалась бесконечно далекой, безжизненной. И сердце Володи тоскливо сжалось. Он почувствовал на мгновение почти физическую боль — настолько ярко вдруг представились ему голубое небо, шумные леса, города, села. Земля по-матерински звала своего сына, и каждой клеточкой тела он ощущал этот зов...
И, словно отвечая мыслям Володи, Костров негромко прочитал:
— Твое? — спросил Володя.
— Нет. Одного старого поэта. А сказано очень верно! Ну, хватит смотреть по сторонам. Смотри, куда наши ушли!
Володе очень хотелось хотя бы бегло познакомиться с наружными постройками Лунограда. Некоторые он уже узнал по снимкам и кинокадрам. Голубая башня, увенчанная блестящим шаром, — обсерватория. Целый лес решетчатых параболических антенн — станция наведения, с которой управляют полетами космических кораблей. А вот это причудливое сооружение что-то новое...
— Успеешь еще насмотреться, — торопил Костров. — А ну бегом!
И они бросились догонять товарищей, делая десятиметровые прыжки.
Знакомство с гостеприимными хозяевами началось, как и на станции «Дружба», за обеденным столом. По случаю прибытия нового корабля в столовой собрались почти все жители Лунограда. Впрочем, ничего сложного в этом не было. Население лунного города составляло всего 65 человек.
С одним из «селенитов» Володя не раз встречался прежде. Это был Эдуард Васюченко, знаменитый альпинист. Костров и Чумак тоже хорошо знали его, они вместе лазали когда-то по горам Кавказа. Васюченко, широкоплечий и массивный, отличался удивительным спокойствием. Но это как-то не бросалось в глаза — может быть, потому, что Эдуард любил поговорить.
— Лунного яблочка не желаешь? — спросил Васюченко. — Одно дать или пару?
Володя засмеялся. Яблока, выращенного в оранжерее Лунограда, хватило бы на десять человек. Огромное, как тыква, с удивительно нежной мякотью, оно казалось сказочным. И пока Володя ел душистый, тающий во рту ломоть, Эдуард рассказывал ему о последних работах биологов лунного города. Недавно начаты опыты по выведению особых «лунных» пород сельскохозяйственных животных. Свиньи и бараны, родители которых были доставлены с Земли, под влиянием пониженной силы тяжести и жесткого космического излучения превращались в страшных тонконогих великанов. С земной точки зрения, конечно, уродливы, но зато — настоящие живые кладовые мяса!
Никитин слушал, а сам обдумывал план действий. Конечно, прежде всего надо обойти все закоулки Лунограда. Дроздов сказал, что пока не выпустит его на поверхность, но это не беда. Луноград — сооружение подземное, вернее, подлунное. Первым космонавтам пришлось вести долгие поиски, пока не были обнаружены большие естественные пещеры, соединенные между собой извилистыми ходами. Работы по их переоборудованию продолжались несколько лет. Зато получился настоящий город — с микроатмосферой и микроклиматом, надежно защищенный от всех опасностей, грозящих космонавтам на поверхности.
Лаборатории, жилые помещения, склады, мастерские — все было упрятано глубоко под почву, надежно герметизировано. Жители Лунограда чувствовали себя так же, как на Земле разве что были в шесть раз легче.
— Эдик, будешь моим проводником? — спросил Володя.
— Конечно! Дежурство мое вечером, а сейчас полностью свободен. Куда же мы пойдем? В центральную диспетчерскую? Или обсерваторию? А может быть... Знаешь, Володя, у меня гениальная идея! Не пойти ли нам в спортзал?
— В спортзал?
— А ты что удивляешься? Во-первых, без ежедневных занятий физкультурой нам нельзя — мышцы атрофируются. А во-вторых, гарантирую незабываемое ощущение. Только подумай: полет на крыльях! Единственный в мире аттракцион — человек-птица!
И Васюченко рассказал, что жители Лунограда очень полюбили этот увлекательный, возможный только на Луне вид спорта. Притяжение здесь настолько мало, что силы человеческих мускулов достаточно для продолжительных полетов на крыльях из пластмассы.
Но Володя не поддался соблазну. Вылет «Циолковского» был назначен на завтра, и нельзя было тратить время на развлечения, даже самые интересные. Он попросил проводить его в отдел главного энергетика. Еще на Земле Никитин мечтал поближе познакомиться с уникальными солнечными энергостанциями Лунограда,
По дороге Васюченко увлеченно говорил о будущем Луны. Уже начато строительство первых рудников. Титан, гафний, бериллий и другие ценнейшие элементы найдены в огромных количествах. Скоро начнется строительство подпочвенного комбината ракетного топлива, атомных электростанций, глубокое бурение Луны.
— А лучше всего будет, если прилетишь сюда через полгодика, — закончил он. — Увидеть своими глазами всегда интереснее...
Сигнал бедствия
— Сегодня мы не вылетаем, — сказал Соколов.
— Что случилось? — удивленно поднял брови профессор.
— Только что получен «SOS». Через лунник-3. Передача велась от американской автоматической станции «Эвдокс».
— А-а, соседи! И что же у них стряслось?
