год.

Потом Андрей подрос, и ему рассказали, как все Произошло. Отец испытывал тяжелый реактивный самолет. Когда машина загорелась, он приказал экипажу выпрыгнуть с парашютами, а сам повел горящий самолет на посадку. Он не захотел прыгать, потому что внизу был город, и неуправляемая пылающая громадина могла врезаться в дома. Задыхаясь от дыма, чувствуя, что на нем загорается одежда, отец не покидал своего места до тех пор, пока не оказался за городской чертой. Тогда он тоже прыгнул, но было уже поздно. Самолет взорвался в воздухе, и горящие обломки накрыли парашютиста...

Свою мать Андрей не знал совсем — она умерла, когда ему не было и года. Осиротевший мальчик сначала жил у дальних родственников, потом его отдали в детский дом. На долгие годы воспитатели заменили ему родителей, а друзья по интернату — братьев и сестер.

Трудно сказать, когда появилась у него мечта — стать космонавтом. Сначала он решил сделаться по примеру отца летчиком -испытателем. Но был совершен триумфальный полет Гагарина, потом Титова. И смуглый (большеглазый мальчишка дал себе слово: он обязательно будет водить космические корабли. Андрей напрямик пошел к цели. Он все время представлял, что отец смотрит на него пристальным и чуть насмешливым взглядом, и старался поступать так, чтобы в этом взгляде зажглась настоящая гордость.

В его школьных характеристиках первые годы неизменно мелькало слово «упрям». Потом оно сменилось другим, более благозвучным «настойчив». С двенадцати лет Андрей уже уверенно мечтал о будущем. Старый добродушный детдомовский доктор рассказал однажды ему, какие физические качества должен развивать будущий космонавт, и принес книгу «Космическая медицина».

Однажды Андрей сделал стойку на руках на самом карнизе четырехэтажного дома. В другой раз проехал по двору на мотоцикле целый круг, зажмурив глаза. Так он вырабатывал в себе чувство равновесия и ориентировки в пространстве. Ему крепко попадало за такие выходки. Но в то же время в самых резких нотациях слышались нотки уважения.

Учился он неровно. Русский язык, литература, история давались ему легко, но относился он к этим предметам с холодным безразличием. Зато математика, которую он понимал трудно, была для него могущественным другом, не желающим открыть свои секреты. Андрей долгими вечерами сидел над уравнениями и таблицами, и в конце концов выходил победителем в этой борьбе.

...Иногда приходили и сомнения. А нужно ли быть так неумолимо требовательным к себе, нужны ли эти бесконечные тренировки, весь этот режим? Стоит ли день за днем скручивать себя в тугую пружину, не зная, удастся ли распрямиться? Но Андрей гнал от себя малодушные мысли. Он родился очень вовремя, все вокруг работало на его мечту. И каждое сообщение ТАСС о новом успехе советской науки, каждый очередной шаг на пути к звездам подстегивал его, ободрял. Он не завидовал тем, кто опередил его в космосе, Открытий хватит и для него. В летописи покорения Вселенной переворачиваются лишь первые страницы, и что-то новое найдется для каждого.

После школы Андрей поступил на ракетостроительный завод. Сначала ученик токаря, потом слесарь- универсал, электрик... За два года он освоил пять специальностей. А потом поступил в политехнический институт, на факультет автоматики и телемеханики. Со второго курсам студент Соколов стал постоянным гостем в секции космонавтики Центрального аэроклуба. Одновременно он учился управлять самолетом, занимался парашютизмом. Когда Андрей однажды узнал, что им интересуются в Комитете по освоению космоса, почти не удивился, воспринял это как давно ожидаемое событие. В глубине души он и не сомневался, что все произойдет именно так...

Конечно, разговор в Комитете не мог его не взволновать. Андрею предложили сразу после защиты дипломного проекта стать курсантом Высшей школы космогации. Предстояли нелегкие конкурсные экзамены,. многочисленные врачебные Комиссии. Но самое трудное было позади. Теперь все зависело только от него...

Вечером того дня, когда Андрей побывал в Комитете, в дверь его комнаты постучали. На пороге появился высокий, грузный человек с бронзовым лицом и наголо обритой головой. Он был одет в форму летчика.

— Дядя! — Андрей изумленно поднял густые черные брови. Вот не ждал!

Сергей Соколов стремительно обнял племянника.

— Молодец! — загремел он великолепным басом. — Вырос-то как, вытянулся! Ай, молодец!

И тут же снова по-медвежьи обхватил Андрея. Потом коротко, как приказ, бросил:

— Ну — рассказывай.

Они встречались редко. Полярный летчик Сергей Соколов годами не бывал в своей маленькой холостяцкой квартире. Он то обслуживал дрейфующие станции «Северный полюс», то пробивался сквозь ураганные вихри Антарктики.

Андрей любил дядю за общительный характер, за смелость, за то, что он очень напоминал отца. И хотя Сергей Степанович частенько поругивал племянника, тот никогда не обижался. Была у дяди удивительная особенность — быстро разбираться в событиях. «Специальность у меня такая, — хитро улыбался он. — В смысле анализа обстановки могу потягаться с электронной машиной». И поэтому все его нотации Андрей воспринимал как должное.

— Так, так, — сказал дядя, выслушав короткий рассказ Андрея.- Значит, ты уже на пятом курсе... Сколько же это лет мы не виделись? Год, два?

— Четыре, дядя.

— М-да! Время летит — невероятно! А живешь ты роскошно. Прямо не скажешь, что общежитие. Один?

— Сейчас один. Раньше по двое жили, а дипломнику полагается отдельная комната.

— Балуют вас. Мы, брат, по десятку жили вместе. И не в такой благодати! Полагается... Ишь ты! Анкету заполнил?

Дядина манера задавать неожиданные вопросы всегда сбивала Андрея с толку.

— Какую анкету? — не понял он.

— Знаем, какую. Что ж не похвалился, что в Комитете сегодня был?

— А-а... Так что ж хвастать — еще ничего не ясно. А как ты узнал?

— Знаем как. Секрет. По форме 1-А?

— Да.

— Значит, быть тебе космонавтом. Можешь не сомневаться. А ты, небось, и сам не веришь? Признайся, не веришь?

— Почему? — солидно сказал Андрей. — Говоря откровенно, я ждал этого. Да тут и нет ничего удивительного. Сам заработал, своими руками...

Дядя вдруг рассвирепел.

— Что? Ах ты, свиненок этакий! — загремел он. — Сам! Сам ты нуль без палочки, вот ты кто!

— Да я...

— Нет, ты молчи! Слушай, что говорю...

Он походил по комнате, потом легким прыжком удобно уселся на подоконнике, заговорил более миролюбиво.

— Когда-то такие, как ты, беспризорниками становились, с голоду помирали. Останется парнишка сиротой и можно считать, что пропал. А ты на готовеньком жил, о куске хлеба не думал. Государство о тебе заботилось, народ. Народ, понял? В сто раз больше сделаешь, в тысячу — все равно останешься в неоплатном долгу. А то — сам!

— Я же понимаю это, дядя. Я совсем другое хотел сказать.

— Мало вы думаете о своем долге, вот что! Запомни: о собственных заслугах меньше всего распространяйся. По математике что у тебя?

— Пятерка, — улыбнулся Андрей.

— Давно когда-то слышал я умные слова. Человек — это дробь. В знаменателе — то, что он думает о себе, а в числителе — что о нем думают другие. Вот и делай вывод...

Андрей хотел пошутить по этому поводу, но, взглянув на серьезное лицо Сергея Степановича, не решился.

— То-то. А самое главное — потом не забывай об этом. Зашевелятся тщеславные мыслишки, так ты их сокращай, сокращай. Пусть знаменатель к нулю стремятся...

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату