повторил: ? Раздавайте, как помечено.
? Слушаюсь…
Грачик, стараясь подавить обиду, повернулся к выходу. Но, прежде чем он успел покинуть комнату, Кручинин коротко бросил:
? Фадеича ко мне, быстро!
Грачик вышел, не оборачиваясь. Он уже успел настолько изучить своего начальника, что по его интонации понял: сегодня спорить с ним бесполезно. Грачик еще не знал, что именно, но что-то перевернуло планы Кручинина, захватило его целиком. И разве только по тому, что Кручинин требовал к себе 'Фадеича' ? старейшего работника Уголовного розыска Фадеичева, ? можно было догадаться: необходимы какие-то исторические изыскания.
Фадеич ? теперь уже более чем пожилой и недостаточно крепкий для активной оперативной работы человек ? был совершенно незаменим там, где требовалось поднятие архивов. У него была отличная память, на которую, по-видимому, не действовал даже возраст. Старику не нужно было вчитываться в вороха выцветших дел, чтобы понять, о чем идет речь. По двум-трем деталям первого листа Фадеич восстанавливал имена участников, все обстоятельства дела. В архивах розыска последних тридцати лет едва ли содержалось дело, свидетелем которого не был бы Фадеич, а в этих делах едва ли имелось имя преступника, незнакомое Фадеичу. Большинство же из них он знал и в лицо.
? Помните дела об институтских сейфах? Вот те, что в этом году остались нераскрытыми? ? спросил Кручинин вошедшего старика.
? Еще бы не помнить!
? Так вот, несколько дней назад тот же негодяй кассу 'сработал'!
? И чисто? ? с нескрываемым интересом спросил Фадеич.
? К сожалению, очень чисто, ? усмехнулся Кручинин. ? Но теперь шабаш! Спуску не дадим, распутаем.
? Это конечно, ? в раздумье согласился старик. ? Было бы за что ухватиться…
Кручинин подробно описал Фадеичу обстоятельства последнего налета 'медвежатника'.
? Д-да, ? Фадеич покачал головой, ? видать квалификацию. Не из нонешних.
? Старая школа, ? подтвердил и Кручинин. ? За это говорит все ? чистота взлома, тщательность затирания следов и, наконец, терпеливая и хорошо поставленная разведка места преступления: все три взлома совершены на следующую ночь после получения из банка крупной суммы. Преступник ни разу не ошибся, не пошел на мелочь!
? Квалификация! ? с уважением повторил Фадеич. ? Такого и взять приятно. Н-да! Выходит, надо перебрать всех, кто еще в живых остался и на такое дело способен.
Кручинин придвинул себе блокнот и стал набрасывать план действий. Мысли бежали так, что карандаш едва успевал их конспектировать.
'1. Произвести выборку 'медвежатников',
2. Установить судьбу каждого.
3. Отобрать живых.
4. Установить тех, кто работал способом, каким произведены взломы в институтах.
5. На уехавших 'медвежатников' запросить данные периферийных розысков.
6. Запросить Ленинград, там в свое время было совершено несколько похожих взломов.
7. Из 'медвежатников' отобрать тех, кто в сроки ограбления институтов мог быть в Москве.
8. Поднять все дела о соучастниках взломов; о 'малинах', о наводчиках, о делодателях, об изготовителях инструмента'.
Кручинин в задумчивости покрутил бородку, и его узкий ноготь провел под этим пунктом твердую черту.
? Это ? часть архивная, ? сказал он Фадеичеву. ? Тут вам хватит работы на добрый месяц.
? На что мне месяц? В неделю оформим, ? возразил Фадеич. ? Только бы 'дела' нашлись. ? И, поглядев на часы, он сокрушенно покачал головой:
? Эх, досада-то!…
? Что такое? ? обеспокоенно спросил Кручинин.
? Да время-то позднее, архивники давно спят.
? Ну ничего, до завтра-то терпит, идите и вы спать.
? И то дело, ? согласился старик.
Кручинин склонился над планом и быстро приписал:
'9. Проверить личный состав ограбленных институтов.
10. Сличить почерк на конвертах с возвращенными документами с почерками всех работников этих институтов.
11. Если на конвертах обнаружатся невидимые следы пальцев, секретно продактилоскопировать работников институтов'.
Получив от Кручинина этот план, Грачик с интересом прочел его, вдумываясь в каждый пункт и стараясь понять его смысл и значение для дела. Работа, которую предстояло проделать, отличалась своим 'архивным' характером. Работа была не по темпераменту Грачика, стремившегося к живой, активной деятельности. Но, поразмыслив, он решил, что и это будет ему полезно. Впрочем, даже если бы он пришел и к прямо противоположному выводу, ему все равно пришлось бы взять на себя роль архивариуса и зарыться в пыльные папки старых дел и регистров. Ведь, передавая ему для перепечатки свой план, Кручинин ясно сказал:
? Будете наблюдать за этой работой. Хорошая практика. Узнаете, чем пахнет прошлое.
? Пылью, ? попробовал было пошутить Грачик.
? Иногда еще слезами и кровью, ? поправил его Кручинин и с присущей ему иронической ухмылкой добавил: ? Белоручкам хорошая школа.
Грачик давно ушел, а Кручинин все смотрел на затворившуюся за ним дверь и думал о том, что, кажется, ему посчастливилось встретить молодого человека, которого он сможет от чистого сердца назвать не только своим помощником и преемником на работе, но и близким личным другом. С каждым днем Грачик нравился ему все больше, и, кажется, скоро Кручинин готов будет простить ему даже склонность к некоторому франтовству, раздражавшему в начале знакомства… При мысли об этом добрая улыбка сузила голубые глаза Кручинина, на миг осветила лицо и по губам скользнула вниз, в мягкую белокурую бородку.
Четыре карты
Дело двигалось не так быстро, как хотелось Кручинину. Оказалось недостаточным поднять архивы советского розыска и дореволюционной сыскной полиции. Подавляющее большинство 'медвежатников' было выловлено, и дела их перешли в суды, а из судов в Наркомвнудел. Одни 'медвежатники' сидели в тюрьмах, другие в лагерях, третьи отбыли свои сроки и растворились в многомиллионной массе населения, четвертые умерли своей смертью, пятые бежали из тюрем или лагерей. И, наконец, шестые, кто был судим еще до советской власти, представляли собою наиболее трудный разряд 'непроявленных'. Это могли быть единицы, но, судя по последнему делу, они все-таки были.
Большинство фигур в каждой из категорий жили, совершали преступления, попадались, судились и отбывали сроки под различными именами. У некоторых бывало по пять, а то и по десять фамилий и кличек. Нужно было самым тщательным образом установить тождество пойманных и осужденных нарушителей с сидящими, с бежавшими, с умершими и с пропавшими без вести. Это была кропотливая, чрезвычайно трудоемкая работа. Она требовала не только знания 'в лицо' всех носителей этих имен и кличек, не только
