Кто-то негромко сказал:
– Продолжай же!
Свэн медленно покачал головой.
– Извините, друзья... право, больше не хочется читать. Если бы дальше говорилось о Мальмгрене – иное дело. Но ведь о нем сказано уже все... Все, до самого конца.
Свэн сложил газету, медленно провел ногтем по сгибам и хотел отложить ее в сторону, но один из слушателей удержал его руку:
– Погоди. Не сказано ли там кто он, этот Мальмгрен?
– Он?.. – Свэн поглядел на спрашивавшего так, словно был удивлен вопросом, и коротко ответил: – Человек!
– А те двое... они ведь... – слушатель пошевелил пальцами так, словно стряхивал с них что-то нечистое, и брезгливо выпятил губу.
– Угу.
– Действительно, – усмехнулся слушатель, – если дальше только о них... Он взял из руки Свэна газету и, скомкав лист в своем большом кулаке, отшвырнул его в угол.
Когда выздоровевший Свэн приехал в Нью-Олесунд, он узнал о том, что Кнут Йенсен вывез с острова все меха, добытые им, Свэном, за два последних года охоты. Губернатор засвидетельствовал, что все было сделано по надлежащей форме: разрешение на вывоз и прочее. Свэн подумал было, что стоит дать на материк радиограмму о том, каким способом Йенсен получил с него шкурки, но раздумал: разве это не было его собственным промахом? Кто обязан в конце концов разбираться в том, что случается на Свальбарде между компаньонами по охоте?.. Что ж, придется ему провести тут еще одну зиму, чтобы наверстать потерянное и заработать для переезда обратно на материк... Там-то у него кое-что припасено. Норвежский банк надежно хранит вклады. Вернувшись в Тромсё, Свэн будет кое-что иметь. Всего еще одна зима – и он снова человек! Только теперь уже нужно быть осторожней – не падать в трещины. Едва ли можно рассчитывать, что еще раз подвернется такой счастливый случай, какой помог ему выбраться живым! Не каждый же год на ледники Свальбарда являются научные экспедиции...
Когда Свэн вторично приехал в Нью-Олесунд, чтобы запастись кое-чем на зиму, то узнал, что несколько дней тому назад на Свальбард вернулся и Йенсен.
Свэн не сразу поверил известию и пошел к губернатору.
– Как же, как же, господин Свэн, – весело сказал губернатор. – Я сам имел удовольствие пожать руку нашему общему другу Йенсену. Может быть, для него и не такое уж большое удовольствие вернуться сюда, но я, как губернатор, не могу не радоваться, когда в мои владения приезжают смелые и честные люди. Вероятно, вы возобновите компанию с ним?
– Еще бы! – ответил Свэн.
Губернатор не заметил в его тоне иронии и пожелал ему удачи.
– Не всем случается получить такого крепкого компаньона, как наш Йенсен, сказал он. – Я полагаю, что вы, господин Свэн, нагоните нашего друга на плато Норд-Остланд. Мне говорили, что вы обзавелись отличными собаками. Желаю счастливого пути и удачной охоты, господин Свэн!
От губернатора Свэн пошел в лавку. Когда все, что было помечено в его памятной книжке, громоздилось уже горой на прилавке, лавочник сказал:
– Я хочу предложить вам новую модель винтовки.
– Мне не нужна винтовка.
– Это пятизарядный карабин. – Доставая из шкафа оружие, торговец любовно провел рукой по лакированной ложе. – Настоящий маузер.
– Я обхожусь охотничьим ружьем, – возразил Свэн.
Купец состроил пренебрежительную гримасу.
– Как же можно сравнивать двуствольное ружье с таким красавцем? – Он с гордостью подкинул карабин. – Пять зарядов и точный бой! Можете себя считать владельцем всех пяти медведей сразу, если встретите на льду такое семейство.
– Благодарю вас, я не нуждаюсь в карабине, – настойчиво повторил Свэн.
– Напрасно, напрасно, господин Свэн, – не унимался купец, – ваш компаньон взял у меня такой карабин.
– Вот как?!
– Взгляните, пожалуйста. Какая точность мушки! А действие шнеллера! Вот, он поднял ружье к самому лицу, – смотрите: я нажимаю этот крючок и теперь... Он поискал глазами вокруг себя и, по-видимому не найдя того, что ему хотелось, без колебания вырвал длинный волос из собственной головы и осторожно обвел его вокруг спускового крючка. – Ну, ну, прошу вас, только притроньтесь к этому волоску, прошу же!
Едва Свэн потянул волосок, как послышался сухой щелчок спущенного ударника.
Свэн не удержался и взял карабин. Он любовно провел рукой по лаку ложи и холодной синеве вороненого ствола. Вскинул ружье. Приклад словно сам лег в плечо.
– Прикладистая штучка, – с нескрываемым удовольствием сказал Свэн. Он представил себе, как навскидку, едва прикоснувшись пальцем к курку, посылает одну за другой пули удирающему медведю.
С нескрываемым сожалением вернул карабин хозяину.
– Да, хорош!
– Вы видите, – купец подал Свэну увеличительное стекло и, хотя тот не собирался больше рассматривать ружье, скороговоркой продолжал: – здесь все нужные клейма – испытание стволов, испытание на все виды порохов...
Не слушая его и глядя куда-то поверх его головы, в тот маленький, оставшийся не заиндевевшим, уголок окна, где была видна струйка дыма, поднимавшаяся из трубы домика напротив, Свэн машинально повторил:
– Хорош!
И хотя это относилось уже вовсе не к карабину, а к мыслям Свэна об Йенсене и было сказано иронически, а вовсе не похвально, продавец восторженно подхватил:
– Уж про Йенсена-то не скажешь, что он способен купить дрянь.
– Вот как? – по-прежнему машинально повторил Свэн.
– Вот именно. Не всякий понимает в этом толк... Посмотрите, какой затвор!
– Хотел бы я знать – зачем Йенсену понадобился такой карабин? – в раздумье пробормотал про себя Свэн, не обращая внимания на болтовню продавца.
– Сначала-то он тоже, как и вы, уверял меня, что отлично обходится парадоксом, а как узнал, что вы остаетесь тут еще на зиму и намерены возвратиться на свои старые участки, так вернулся ко мне и говорит: 'Дайте-ка мне этот ваш карабин со шнеллером'.
– Вот как?
– Вот именно: 'Дайте-ка мне карабин'. А тут я ему предложил еще к карабину трубу...
– Трубу?
– Вот именно: настоящую цейссовскую трубу. Такой карабин с телескопическим прицелом – настоящее сокровище...
– Вот как? – монотонно повторял Свэн, видимо озадаченный сообщением лавочника. – Значит, он купил и трубу?
– Вот именно! Теперь он может быть уверен, что с трехсот метров попадет медведю в глаз...
– Вы говорите – с трехсот метров?
– Вот именно, в глаз, без малейшей ошибки. – Купец бережно достал из чехла трубу оптического прицела и, издали показывая Свэну, оживленно продолжал: Сейчас вы сами увидите... Прошу вас... И подумайте: при калибре восемь и высокой начальной скорости вы располагаете убойностью, какой никогда не может дать другое ружье.
Укрепив прицел на винтовке, купец вышел на крыльцо и предложил Свэну посмотреть в трубу. И действительно, стоило Свэну приблизить глаз к окуляру, как он уже долго не мог его оторвать: любая цель, на какую он наводил винтовку, словно бы придвигалась к самому дулу; казалось, ничего не стоило попасть в
