хрустящей битым стеклом земле за стену соседнего дома и, вскочив на ноги, бросился в дверной проем. Ему навстречу туго и звонко ударил автомат. Укрывшись за висящей на одной петле дверью, Гром выпустил длинную, в полрожка, очередь. Внутри дома страшно закричали. Высунувшись на секунду, Алексей окинул взглядом комнату. Один из боевиков лежал у стены с развороченным черепом, второй сидел у стены на корточках, покачиваясь, и пытался засунуть обратно в живот вывалившиеся внутренности.
Добив его короткой очередью в голову, Алексей уже направился к выходу, когда услышал за спиной тихий стон. Он мгновенно обернулся, падая и вскидывая автомат. В углу, у стены зашевелилась куча тряпья.
Стволом отбросив вонючую ветошь, Гром обнаружил под ней мальчишку лет шестнадцати, связанного проволокой. Парень был без сознания и в горячке стонал тихо и жалобно. На плече его расплылось кровавое пятно.
Как наёмника ни называй — контрактник, сверхсрочник или ещё как, — сути дела это не меняет. Наёмник всегда наёмник. Гром продавал за деньги свою жизнь и умение ловко убивать, жалость давно забыла дорогу в его сердце. Но похищенный парнишка был очень похож на младшего брата, и Алексей, проклиная всё на свете, взвалил бедолагу на плечо и каким-то чудом благополучно вынес из-под огня. В санчасти парень пришел в себя, и хирург сказал Грому, что жизнь юноши вне опасности.
А через день по части бродил, тяжело опираясь на посох, древний, как горы, старик-дагестанец и искал Грома. Найдя его, дед длинно, пристально посмотрел в глаза Алексею, что-то соображая.
— Ручка есть? — спросил он на ломаном русском.
— Какая ручка? — опешил Гром.
— Всё равно, — неожиданно белозубоулыбнулся дагестанец. Взяв протянутый Громом обмотанный изолентой стержень, он записал на клочке бумаги телефон. — Будешь в Москве, позвони. При встрече отдай это. — Старик протянул Грому старинную монету.
— И что будет? — спросил Гром, вертя в руках позеленевший от времени металлический кругляш.
— Тебе помогут.
— Кто поможет, в чём? — недоумевал Гром.
— Ты спас моего внука, потомка древнего рода. Мы никогда не забудем этого. — С достоинством повернувшись, старик направился к видневшимся невдалеке скалам. Он остановился, уже почти скрывшись в тумане, и неожиданно звонко крикнул: — Его зовут Иса Магомедов! Запомни! Его зовут Иса!
Горы подхватили его крик:
— Иса!.. Иса!.. Иса!
— …Иса.
Задумавшийся Гром обернулся на голос. Перед ним стояли двое: один повыше, другой пониже, в дорогих черных пальто, с характерной внешностью, при виде которой Грому сейчас же почудился запах пороха. За их спинами громоздился чёрный джип, похожий скорее на танк. Он гордо возвышался прямо под знаком «Стоянка запрещена».
— Ты, что ли, говорил про Ису? — с акцентом повторил тот, что повыше.
Гром кивнул.
— Поехали.
Хозяин роскошного кабинета кивком отпустил спутников Грома и, откинувшись в кресле, сцепя пальцы на животе, принялся в упор разглядывать Алексея. Он даже не предложил ему сесть.
Большие, черные, чуть навыкате глаза Магомедова равнодушно скользили по лицу Грома, по его одежде.
— Значит, ты спас моего брата? — нарушил наконец затянувшуюся паузу дагестанец.
Гром неуверенно кивнул.
— И он дал тебе этот телефон?
— Ну, в общем, да.
— И это всё?
Гром некоторое время непонимающе смотрел на него, затем, вспомнив, порылся в карманах и положил перед хозяином кабинета монету.
Магомедов долго рассматривал ее в лупу, затем поднял на Грома сразу потеплевшие глаза.
— Спаситель моего брата — мой брат! — Кавказец встал из-за огромного стола, уставленного компьютером, факсом и прочей оргтехникой, обошёл его и обнял Грома. Алексей неприязненно вдохнул запах дорогого одеколона, но не отстранился, сдержался.
— Вот так! Одного брата потерял, другого нашёл, — невесело усмехнулся он.
— Зачем потерял?! — не понял кавказец. — Как потерял?! Ну-ка рассказывай!
И Гром, чьё долго копившееся внутри горе выплеснулось наконец наружу, неожиданно для себя всё рассказал этому, чужому. Он говорил долго, сумбурно, перескакивая с пятого на десятое, не стыдясь навернувшихся на глаза слёз.
Магомедов слушал внимательно, не перебивая, и, когда Алексей закончил, долго молчал, глядя в окно, повернувшись спиной к Грому.
— Шакалы! — прошипел и просвистел Магомедов сквозь зубы. — Ах, шакалы! — И, полуобернувшись, спросил через плечо: — И что ты хочешь, брат мой?
— Убить их всех, к чертовой матери! — не колеблясь ни секунды, выпалил Гром.
— Что тебе для этого нужно?
— «Левые» документы, три человека на два часа непыльной работы, «Жигули» понеприметнее и ещё вот это, — Гром положил перед Магомедовым исписанный листок.
Дагестанец прочитал, цокая языком, и кустистые брови его в изумлении полезли на лоб.
— Вай, шайтан! — только и сказал он. Два раза черкнул на листочке и вернул его Грому.
— «Стечкин» и чешский «скорпион» смогу только дня через три, позвонишь в пятницу, с утра.
— До вас из области хрен дозвонишься.
— А прогресс на что? — удивился Магомедов. Он вынул из кармана маленькую трубку сотового телефона и протянул Алексею. — Бери. Подарок. Об оплате не беспокойся. — Гром начал было отнекиваться, но дагестанец решительно сказал: — И слышать ничего не хочу. Все остальное завтра. А сейчас ты мой гость. — Магомедов внимательно посмотрел на Алексея: — Ты когда последний раз нормально ел?
Гром честно постарался вспомнить и не смог.
Глава 2
— Итак, Лобанов Сергей Юрьевич, 1968 года рождения, неженатый, русский, значит, хотите работать у нас охранником? — менеджер по кадрам Сергей Васильевич Иванчиков поднял синие водянистые глаза от лежавших перед ним документов на сидящего по ту сторону стола невысокого, наголо бритого человека с усами. — А известно ли вам, что наша фирма не принимает на работу сотрудников без рекомендаций и тщательной проверки через органы МВД?
— Гром, а это был он, неторопливо кивнул, покосившись на огромного мужика в чёрном, молча сидевшего на кожаном диване в углу.
— Да, конечно. Я прекрасно понимаю важность тщательного подбора кадров, в особенности для такой солидной и престижной фирмы, как «Бриг», и не возражаю против проверки. Что же касается рекомендаций… — Алексей открыл небольшой кейс и выложил на стол перед Иванчиковым рекомендательное письмо с гербом Курского первого рабочего банка, в который раз уже мысленно поблагодарив всемогущего Султана Магомедова. Менеджер с нескрываемым удовольствием прочитал письмо, пестрящее эпитетами: «дисциплинированный», «квалифицированный», «высокопрофессиональный», и передал бумагу чёрному, квадратному.
Иванчиков побарабанил по крышке стола жирными пальцами-сосисками, полистал еще бумаги.
— Вы ведь недавно из Чечни, служили по контракту, так?
