решительно оторвал прижатые к лицу руки девушки и крепко поцеловал ее в губы.
— Тебя как зовут? — строго спросил он.
— Наташа, — испуганно ответила девчушка и, с интересом глядя на Грома, сказала: — А я вас знаю! По всему городу плакаты висят. Вы Громов, правильно? За вас награду объявили, и вас все ищут. И бандиты, и милиция, правильно?
— Правильно! Можешь идти заложить, — буркнул Гром.
— Ой, ну что вы говорите! — даже задохнулась от возмущения девушка. У меня бандиты брата избили. Получку отобрали. Он в больнице лежит, а мы с мамой третий месяц в долг живем.
Говоря это, она старательно набивала деньгами мешки.
— Заберите все у этих сволочей! Они деньги не знают, куда девать, а нам копейки платят. Да еще трахают все, кому не лень!
— Тихо! — прервал её майор шепотом, от которого у Грома по спине побежали мурашки. — Леха, ты что-нибудь слышишь?
Гром прислушался: за металлическими стенами кассы не было слышно ни звука, только потрескивала догорающая пиротехника.
— Куда они все?.. — озадаченно прошептал Гром, но в эту минуту усиленный мегафоном голос Крота проревел:
— Слушай, майор, и ты… Будем взаимно вежливы! Выйдите и умрите, как люди. Иначе через минуту я рвану эту долбанную дверь, и тогда вы и те, кто там с вами… Даю три минуты.
— Заваливай дверь, — крикнул майор и, ухватив тяжёлый железный стол, со скрипом повёз его по полу. Через минуту всё тяжёлое в комнате было навалено у двери в живописном беспорядке. Запыхавшиеся Гром и майор сели в центре комнаты, разложив на полу вокруг себя внушительный арсенал, и начали готовиться.
— Как это там поётся, а, Лёш: «Мы смело в бой пойдём»?
— Ага. «И как один умрём!» — невесело откликнулся Гром…
Их музыкальные упражнения прервал стон. Наташа, ухватившись тонкими пальчиками за железный несгораемый шкаф, весом, наверное, полтонны, изо всех сил пыталась сдвинуть его с места.
— Брось ты его, — посоветовал девушке Рулев. — И так вон сколько нагородили.
— Дураки вы! — в бессильной ярости крикнула девушка, плача. — Там люк есть! Туда водопроводчики спускались, когда трубу прорвало.
— И чего?! — спросил Рулев, когда вонючая вода дошла ему до подбородка.
Гром молча отбросил в сторону проплывавшую в опасной близости от его лица дохлую крысу. Уже пять минут они спускались по полого уходившему вниз и вправо узкому лазу. Самое неприятное было то, что, чем ниже спускались Гром, майор и девушка, тем выше становился уровень воды. Рулев, спускаясь в туннель, задвинул за собой тяжёлую крышку люка, и все же где-то далеко позади слышались глухие удары. Видимо, Крот отказался от мысли взрывать дверь и теперь пробовал ее на прочность.
— И ничего! Всё! Приехали! — пробулькал Гром.
Узкий луч фонарика осветил почерневшую от времени кладку. Туннель был перегорожен глухой кирпичной стеной. Томительная тишина нарушалась только всхлипываниями Наташи. Алексей подумал, что железная дверь кассы выдержит ещё от силы минуту-другую. А потом Крот со своими отморозками спокойно спустится сюда и возьмет их прямо тут, у стены, тепленькими.
— А вот хера! — прорычал он и, набрав в лёгкие побольше воздуха, скрылся под водой.
— Что он делает? — перестав всхлипывать, спросила Наташа.
— Топится он, милая барышня, — степенно ответил майор. У них в спецназе обычай такой. Чтобы врагу не сдаваться.
— Какой ужас! — пробормотала Наташа. — Какой… — Но в эту минуту из-под воды показалась всклоченная голова Грома…
— Витёк, блин! На уровне колен дыра в стене. Узкая, но пролезть можно. Правда, решётка там, но ее всю ржа съела. Так что на раз-два нырнули и уперлись со всей дури! Авось выдернем!
— Наташенька, вы не могли бы немного поплавать здесь без нас? — попросил девушку Рулев.
— Ой, Алёша, значит, вы пока не собираетесь топиться? — барахтаясь у стены, спросила девушка.
Гром посмотрел на майора, затем на нее и совершенно серьёзно ответил:
— Нет. Уставом категорически запрещается.
Алексей и Виктор несколько раз глубоко вдохнули, насыщая легкие затхлым воздухом, и исчезли под водой.
Специальный маленький фонарик со складным обручем, надевающимся на голову, едва освещает в мутной воде покрытую слизью решетку. Рядом едва различимо белеет лицо Виктора.
Гром берется за прутья обеими руками, прочно упирается в стену рядом с решеткой полусогнутыми ногами и начинает, постепенно увеличивая усилие, тянуть ее на себя, одновременно выпрямляя ноги.
Судорога сводит пальцы, дрожат от напряжения мышцы и хрустят сухожилия. Перед глазами лопаются красные круги. Гром слышит, как рядом мычит и хрустит зубами от натуги майор.
Воздух в легких давно уже кончился, но Алексей упрямо не отпускает решетку, понимая, что на второй такой рывок у него просто не хватит сил.
И в ту минуту, когда Гром начинает терять сознание от недостатка кислорода, решетка неожиданно легко поддается и оказывается у него в руках вместе с приставшими к концам прутьев обломками кирпичей.
Выпучив глаза, он пробкой вылетает на поверхность и видит широко открывшую от изумления глаза Наташу и Рулева, держащего в высоко поднятых над головой руках решетку.
— Всё! Можешь бросить! — устало говорит Гром.
— Не могу. Пальцы судорогой свело, — морщится от боли Виктор. И тут же в уши бьёт адский грохот. Видимо, Кроту надоело ломиться в дверь и он её всё-таки взорвал.
— Вперёд! — прохрипел Гром. Набрал в лёгкие побольше воздуха и, уйдя под воду, скользнул в трубу, волоча за собой туго завязанные мешки.
Следом за ним майор запихнул в отверстие упиравшуюся девушку и скользнул сам.
Они плыли долго. В тусклом свете фонарика узкие, покрытые нечистотами стены трубы уходили вперед, в темноту, и казалось, не было им конца.
Алексей из последних сил плыл под вонючей водой, отталкиваясь локтями и коленями от загаженных стен, волочил за собой, скрипя зубами, тяжеленные мешки.
Краем глаза он ловил скользящий по стенам лучик фонаря плывущего сзади майора. В легких отчаянно закололо. Внезапно стены трубы расширились, сверху, сквозь толщу воды пробился свет. Гром рванулся из последних сил, и его голова оказалась над поверхностью.
Труба выходила в относительно светлый и чистый туннель, освещенный редкими лампочками.
Рядом вынырнул майор и тотчас же снова скрылся под водой. Спустя минуту вынырнул и крикнул Грому:
— Чего вылупился, я тёлку потерял!
Выбросив мешки на узкую, идущую вдоль стены дорожку, Алексей нырнул следом, слепо тараща глаза в мутной воде. Его беспорядочно шарящая рука наткнулась на густые волосы девушки и намертво вцепилась в них.
Вытащив Наташу из воды, Гром положил её на загаженный пол и, сложив ладони накрест, несколько раз резко нажал на грудь, затем наклонился к ее бледным губам.
— Погодь, — отодвинул его в сторону Виктор Михеевич. — Ты что это делаешь?
— Как что?! — опешил Гром. — Искусственное дыхание. «Изо рта, в рот» называется…
— Изо рта в рот ты с ней уже наверху, в кассе делал, — сказал майор. — Теперь моя очередь!
— Всё Тамаре расскажу, — недовольно пробурчал Алексей.
— Молод ты еще старших-то судить, — отрезал Рулев и склонился к губам девушки.
В эту минуту Наташа открыла глаза и, притянув майора за уши, крепко поцеловала его в губы. Затем, посмотрев на Грома, укоризненно спросила его:
— Зачем же за волосы? Больно же!
