да, но зачем? Чтобы мучить? Если до 37 лет я вообще не знала, что такое счастье, покой, любовь? Я должна быть благодарна за эту жизнь? И только когда, простите за грубость, я выкинула мать из своей жизни, Жизнь началась. В 40 лет и с помощью лекарств. Какое уж там прощение…
В корне не согласна с вами по поводу того, что дети должны заслужить любовь родителей. Что вы! «Так природа захотела» и человеческое общество тоже, что, коли уж люди рожают детей, они должны их любить, любить всякими: больными, кривыми, косыми, тупыми… Если этого не будет, люди превратятся в стадо свиней, которым к тому же мозг вытащили. Впрочем, свиньи даже с мозгом нередко сжирают собственных новорожденных поросят.
И если вы, не дай бог, правы, что это общая тенденция – любить красивых и «хороших» детей, а других не любить, – то это уже не начало конца для человечества, это просто конец. Таково мое убеждение. Категорический императив: родители должны любить своих детей, в них это вложено природой (если нет, значит, родители дефектные), детям любовь к родителям тоже дана сразу, от рождения, а вот дальше родители уже должны ее, эту любовь, так сказать, оправдывать. То есть быть хорошими, любящими мамами и папами.
Насчет снов, кстати, уже вы слямзили у меня из головы… Лет пять я видела кошмарные сны, где кричала матери всякие слова, кричала страшно, до визга, замахивалась на нее кулаком… Просыпалась в поту… Только недавно мне (тьфу, тьфу, тьфу) перестало все это сниться.
Ваш постскриптум – просто мудрость Соломона. Вы заметили то, о чем я даже не думала. Спасибо, вы ведь совершенно правы!
Тысячи нас:
Спасибо за ответ. Столько комментов, и никому не поленились ответить! И занудам вроде меня (только чтобы прочитать такую простынищу, надо иметь слоновье терпение) и грубиянам, и всем-всем…
Что я заметила – когда вы вспоминаете самые болезненные мамины слова и реакции, вы смотрите на них с позиции «жертвы», т. е. априори полагаете, что она продуманно сказала-сделала гадость, чтобы причинить максимальную боль. Я тоже до-о-олго так считала. Пока не поймала себя плюющей такими же гадостями в своего любимого – просто от бешенства, когда слова рождаются не в голове, а сразу в гортани. Злость и обида требуют выхода и за неумением бить тарелки и окна обретают вербальную форму. Хотя, конечно, нужно понимать, что происходит, особенно если позволяешь себе это по отношению к ребенку, для которого каждое твое слово – священный закон, нерушимый факт и безапелляционный аргумент. Удивительно, неужели наши мамы этого не поняли за все двадцать–тридцать лет? Или поняли, но продолжали, потому что просто отсутствовало понятие аутотренинга, было принято действовать, исходя только из эмоций, без анализа ситуации – мол, если я это чувствую, значит, это правильно, если я выражаю то, что чувствую, это мое право женщины и матери. Да и вы, кстати (простите за наезд), в своем дневнике в одном абзаце признаетесь, как сильно вас ранила фраза матери, а в другом говорите всякие сильные слова в адрес дочери, которая повела себя не так, не позвонила, нахамила, лезет со своей дурью… конечно, ваши слова не так жестоки, но эмоциональный накал вашей реакции всегда на порядок выше действительной вины дочери. Наверное, это свойственно всем матерям – прощать себе слабости, понимая их «ненарочную» природу, и одновременно ужасаться тем же слабостям своих детей, воспринимать их как катастрофу, как доказательство эгоизма и «мизантропии». Это говорит вам еще одна пожизненная «эгоистка и мизантропка», которая с детского сада раздавала все свои игрушки и ни разу не съела угощение без того, чтобы не принести его домой и не поделиться с мамой и сестренкой, даже если самой потом ничего не оставалось. Вероятно, эгоизм ребенка – это просто его желание иметь свои собственные интересы. Ну и еще тот факт, что со временем он все чаще думает о своей жизни и все реже о любимой мамочке.
Уф, опять простыня получилась. Просто это первый раз в моей жизни, когда я говорю с чужим человеком, как с собой. Можете не читать всю эту галиматью, вас вон и так тут «забомбили». Кстати, насчет «бомб»: те, кто возмущается, оперируют пустыми аксиомами типа «мать дала жизнь, и посему априори святая» – тараканихи тоже яйца кладут, о’кей? Матери дают жизнь, а потом заживо варят детишек в кипятке, потому что те задолбали своим плачем. Так что «дала жизнь» – это еще не аргумент, простите. Я не считаю себя вправе требовать безусловной любви, не отдавая ничего взамен, но я против того, чтобы откровенную жестокость и равнодушие относили на счет материнской святости. Да, мы им многим обязаны. Да, им многое прощается, они не обязаны быть идеальными. Но манипулировать болью близкого человека, даже собственного ребенка, просто недостойно, подло. Особенно матери. Единственному человеку, которого при всем желании, и в детстве, и в глубокой старости, просто невозможно не воспринимать всерьез. Ведь даже самые толстокожие, ироничные, флегматичные люди не в силах совладать с нервами, когда мама начинает «жать кнопочки».
Автор:
Не получается далеко уйти от компа, настолько интересно стало общаться…
Знаете, в чем главное отличие меня, как матери, от моей матери (помимо того, что я таки люблю свою дочь)? Во-первых, я никогда в глаза не говорила Алиске «последних, страшных» слов. А во-вторых (и это главное!), за все свои допущенные ошибки я всегда прошу у нее прощения. И мне не стыдно это делать. И прошу прощения не только словами, но и делами доказываю, что я поняла, где и в чем была неправа, и больше такого не повторится. Слабости, из-за которых я что-то делаю не так для своей дочери, я себе не прощаю. Напротив: сужу себя самым страшным судом. И считаю, что это правильно.
Что же касается того моего дневника, где я «позволяла себе»… Это ведь был «дневник нездоровой женщины», там многие реакции болезненные, неправильные. Скажу честно: сама с ужасом перечитываю, понимаю, до какой степени была тогда не в порядке.
А для матери «жать кнопочки» – последнее дело. Жаль, что не подсудное.
Тысячи нас:
Повторно мерси за ответ. В этот раз постараюсь компактнее.
Этот пост обращен скорее к комментаторам, чем к автору. Критика – это завсегда интереснее, чем дифирамбы. Только чтобы критика, а не рефлексия восемнадцатилетних феечек, «ниасиливших» дальше второй страницы. Этим хочется посоветовать – сколько прочитали, столько и комментируйте. Чтоб честно. А то половина метателей несвежих томатов явно дальше аннотации не продвинулись. Кто продвинулся, того видно, кстати. Как правило, по резко измененному в процессе чтения мнению. Туда или сюда – неважно. Потому что вначале, действительно, кажется, что автор смакует свои детские обиды и «поливает мать грязью». Очень уж мы любим лепить с полпинка удобные штампы на все, что «блазнится». Не привыкли мы нести ответственность за свои слова. Где там грязь? Основной упор автора не на то, какая мама плохая, а на то, как мамины взбрыки (которыми, кстати, потчевали, может, и в меньших количествах, но все равно, остальных членов семьи тоже), как эти взбрыки, которые для матери всего лишь минутный сброс плохого настроения или попытка «воспитания», – способны по-настоящему исковеркать ранимого, закомплексованного ребенка и морально, и физически.
Автор описывает свои переживания, свои реакции. Она же не пишет – «мама получала садистское удовольствие от своих зверских выходок». Наоборот, автор подчеркивает, что то, что для матери считалось нормальным поведением, довело даже обожаемого сына до алкоголизма, а нелюбимой дочке поломало всю гормональную систему. Думаете, автор из пальца высосала свои болячки? Гормоны устаканиваются в период полового созревания. Достаточно одной психической травмы, даже просто напряженного периода (травля в школе, эмиграция, любовные «трагедии»), чтобы сломать человеку обмен веществ на всю жизнь. А если гормоны были не в порядке еще и до этого… Ведь «настроение» – это не только елочные игрушки. Это серотонин, допамин, адреналин и прочая, прочая, прочая. Вполне себе химическая химия. То, что раньше это не лечили, еще не значит, что это не болезнь. Шизофреников вон вообще на костре сжигали, а сейчас дают пить таблетки, и те становятся люди как люди. Так что никакой грязи нет, а есть крик боли, который даже в моменты полной, казалось бы, безмятежности и благополучия не затихает у автора в душе.
Я сама знаю, каково это – быть рядом с любимым, сдувающим с тебя пылинки, и рассчитывать, как удобнее всего порезать вены – вдоль или поперек, когда целуешь его на прощание и лезешь в Интернет за анатомическими изображениями крупных кровеносных сосудов, ну, чтоб знать, где резать. И мама тут в принципе ни при чем, мамы на горизонте нет вообще, а вот, поди ж ты, не радуют игрушки, не радуют.
Ведь давайте глянем правде в глаза. Те, кто верещит «какая мерзость» после того, как дочитал хотя бы три четверти текста, банально кривит душой. Он срезонировал, и возмутился – как это так! Вон сколько нас
