пиар, они вовсе не собираются его рекламировать. В связи с этим, когда мне попадается упоминание, что кто-то из лучших побуждений отпиарил меня или мое письмо, я почему-то с грустью и страхом вспоминаю о своей заднице.
Самый русский:
С жиру она бесится. Трудотерапия ей нужна. Через пару месяцев от ее придури ничего не останется. Не до того ей будет.
Брунгильда:
Жрать и трахаться – именно за недостаток этих благ Екатерина упрекает мать… Недодали ей, дескать, в детстве… Видимо, отец был не настолько «масквичом», как хотелось бы девочке…
Ира:
Вот до 30 с хвостиком было все ОК, а потом вдруг оказалось, что этот ОК вовсе не ОК, что лично ей нужен какой-то особенный ОК, не как у всех.
Дуремар:
Самое забавное в книге, а затем и в комментариях – описание смертельной болезни Шпиллер.
Брунгильда:
Шпиллера (
Самый русский:
Зашел я тут на страничку комментов Е. Шпиллер, почитал. Такое впечатление у меня, что кукловод невидимый там – муж этой самой Шпиллер. Он абсолютно в курсе всего этого. Сам не пишет под своим именем, а ЦУ дает и контролирует. Для чего этой семейке это нужно – может, и для наработки известности и популярности. И самой Шпиллер популярности хотелось, и что-то она такое писала про гипотетически намечающуюся блестящую артистическую карьеру дочери…
Брунгильда:
Если не лень – погуглите[8] на слова «Шпиллер мама не читай». Получите практически все литературные сайты вроде Либрусека или Прозы. ру. И везде, где есть техническая возможность, Екатерина комментирует. Лошадиная работоспособность, для такой ситуации нужны практически круглые сутки сидения в Интернете.
Рита:
Выходит, произведение Шпиллер заказное, ей за это деньги заплатили, ну, наверное, еще что-нибудь пообещали, раз она так землю роет. М-да, вот это более похоже на правду.
Мнение:
Наблюдая процесс со стороны, делаю вывод: Екатерина Шпиллер – это команда. И мы найдем тех, кто стоит во главе команды, которым плевать на книгу и семью Галины Щербаковой и на саму ЕШ наплевать тоже, у них свои цели и свои задачи.
Самый русский:
Цель – это пресловутая ювенальная юстиция. Хорошее мнение о ней насаждается по всем средствам массовой информации со страшной силой. Но в России идет туго. Совсем не идет. Вот и пытаются вызвать хоть скандальный интерес, втянуть в разборки как можно больше народу. Естественно, за это платят.
Брунгильда:
И еще знаете, что примечательно? Нас считают тупыми. Не просто обзывают – искренне считают тупым быдлом.
Некрофилка:
В России уже разрушено многое: алкоголизм подготовил почву для наркомании и проституции, люди стали равнодушными совершенно. Осталась единственной святыней Мать. Даже сосед наш – алкоголик, вор, нигде не работающий, ухаживал за лежачей матерью. Да, он постоянно ворчал: «Убью тебя!», но не причинял ей боли. Вот именно эту святыню решили разрушить.
Рита:
Уважаемый Александр! Советую вашему батюшке подать на г-жу Шпиллер в суд. Я думаю, такой иск примут, и в качестве компенсации взять не деньги, их у нее нет, а запретить распространение в СМИ ее произведений.
Заноза:
Вот скажите, что человеку не хватает? Сама себя хвалит, сама истории выдумывает про плохих родителей…
Самый русский:
Больная психически – она и есть больная психически. Как есть…
Марина:
Александр, вы принесете большую пользу России как врач, если вернетесь. Как спецу вам цены нету, а вот в быту на Западе вас правильно себя вести не научили, но не ваша в том вина. Видимо, вы хорошо воспитали мать ваших троих детей. С кем не бывает! Нормальный человек вас не осудит. У нас свои российские понятия, у них свои. Ваша вина – вы полезли на Запад и получили все, как полагается по их правилам. Я б на вашем месте никогда никуда не дергалась.
Режабек:
Вы меня провоцируете. Я, Марина, никогда не был лузером, хотя добра не нажил. Я завязал с медициной по собственной воле, но у меня есть оправдание. Я, Марина, вырос в семье «монстров» и тоже «монстр», поэтому с годами у меня развилось негативное отношение к пациентам. Поэтому я из лучших побуждений решил пощадить ни в чем не повинного среднестатистического израильтянина с его нудными жалобами и, чтобы не культивировать в себе непреодолимое желание проломить ему голову, предоставил бедолаге право лечиться у более терпеливых людей, чем я. Вы же, Мариночка, зовете меня работать врачом обратно в Россию. И за что же вы так не любите дорогих россиян? Вы хотите, чтобы мне хотелось проломить голову какой-то несчастной старушке, которая считает, что я столько лет проучился, чтобы лечить ее высокое давление? В России, Мариночка, никогда не любили и не любят независимых и умных людей. А здесь я спокойно положил на всех с прицепом.
Брунгильда:
Знаете, что самое смешное в этой истории? Я была к творчеству Щербаковой равнодушна. «Вам и не снилось» – нормальная подростковая мелодрама, но я не люблю мелодрамы. Когда все зачитывались этой повестью, я читала Стругацких, Ефремова, Бредбери, Азимова. В общем, я – убитый на голову фантаст.
Вот такие у меня «оппоненты».
Когда я закрыла форум в своем разделе СИ, оживление публики у Режабека и Брунгильды мгновенно закончилось. Симбиоза у нас не получилось. Я им была нужна, а они мне нет. Как выяснилось, не только мне.
Ошалевшее хамство
К сожалению, на форумах моих ненавистников бывало не только весело, но, чаще, удивительно противно от глупой злобы, невежества и откровенного хамства. А ведь известно, если хам долго не получает по физиономии, он ошалевает от безнаказанности и распускается до последней степени. Как в известном фильме, его необходимо вязать, затыкать рот кляпом и пороть, приговаривая: «Надо, Федя! Надо!» Режабек купался в похвалах гоминидов, рассыпался в благодарностях, делал направо-налево реверансы. Поначалу это было просто смешно. Но он шалел от «славы», наглея не по дням, а по часам. У Режабека с похвал вскружилась голова до такой степени, что он даже заявился ко мне на форум и нахамил, как небезызвестная Моська. Вообще надо сказать, что на форумах Режабека и Брунгильды басни дедушки Крылова вспоминаются постоянно: «За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха…», «А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь», «У сильного всегда бессильный виноват», «Свинья под дубом вековым…» и т. д. И уж что они себе позволяли! Взять хотя бы моего братца.
