счастливы. А я буду счастлива только с Максом». — «Допустим. Но ему — восемнадцать. Через десять лет он возьмет и разлюбит». — «Не хочу, не буду больше думать о завтрашнем дне! Всю жизнь жить мыслями о будущем! Надоело! Буду жить сегодня». — «Не думать о будущем? Ну, это ты, мать, не сможешь!» — «А вот и смогу!» — Рита сердито встает из своего любимого диванного угла и включает магнитофон. Лайза Минелли зазывает в кабаре. Рита начинает подтанцовывать и бормочет в ритм: «Нет бу-ду-ще-го-и-не-хо-чу-знать- ни-че-го-о-нем!»
«Танцуй, танцуй, — заскрипел «голос». — Как я понимаю, о жилье ты не беспокоишься». — «А чего беспокоиться, — не переставала танцевать Рита. — Гоша — не сволочь, переедет к родителям, они же вдвоем в трехкомнатной». — «О, да, здесь сволочь — ты. Как ты все здорово решила!» — «Нет другого выхода». — «А материально?» — «Самый легкий вопрос! Макс вполне зарабатывает переводами». — «Фигня». — «Ну и пусть! Я тоже не нищая!» — «Фигня». — «Ну, уж с голоду мы не умрем». — «Не знаю, не знаю…» — «Гоша, конечно, на Ваню будет деньги давать». — «Сволочь ты!» — «Но ведь нет другого выхода!» — Рита остановилась в отчаянии. Неужто и вправду сволочь? Нет, нет и нет! Макс совсем не такой, он ни за что не допустит, чтобы они бедствовали или жили за чужой счет. Он — мужчина другой формации. Как приятно иметь дело с мужчиной другой, новой формации. «С мальчишкой новой формации!» — «Заткнись! Мои сверстники часто большие мальчишки, чем он».
Тут память вместе с «голосом» услужливо подсунули прочитанную когда-то то ли книгу, то ли статью о разных женских ролях в семье: дочь, подруга, мать… Жена-мать… «Это ты! Будешь ему маму заменять до пенсии!»
Вот уж неправда, так неправда! Макс — абсолютно взрослый и самостоятельный. А как он точно увидел и понял проблему ее несостоявшейся журналистской карьеры… «Ну хоть себе-то не ври! Сама все знала и понимала! Просто так надоело быть умной до чертей, так хотелось, чтобы некто сильный и мудрый сказал слово. Ты давно ждешь сильного и мудрого. Дождалась, ха-ха! Ты же притворилась тогда, даже перед собой. Ты теперь всегда должна будешь казаться чуть глупее и наивнее, чем ты есть на самом деле!»
Господи, да кто ж льет этот яд в уши, в глаза, в мозги! Хватит уже! Рита подошла к зеркалу и погрозила себе кулаком:
— Я люблю его! — строго сказала она прекрасноглазой молодой совсем девушке в длинной мужской рубашке вместо халата. — И я помню, сколько мне лет. Именно поэтому я не буду, не буду убивать свое счастье во имя доводов рассудка. Ты меня поняла? — И она посмотрела себе прямо в глаза. И тихонько засмеялась: в зеркале, вместо своих серых глаз она видела огромные, прекрасные, самые родные в мире глаза-вишни.
Снежок! Хорошо, что еще нет дикого мороза, а то было бы трудно ждать. Ждать Гошу, Риткиного мужа.
Юлька заняла свой наблюдательный пост на детских качелях напротив подъезда. Сегодня — день возобновления ее миссии. Все-таки уход Ромки ненадолго выбил ее из колеи. Как-то странно было, что никто не приходил вечером, что не надо ставить к ужину три прибора… Странно и непривычно. Даже пусто. Но не более того. Только Аськино «Где папа? Где папа?» маленько достало. Но Юлька, как взрослой, объяснила ей, что им всем надо друг от друга отдохнуть, что папа вернется… «Скоро?» — «Конечно, скоро!» — уверенно отвечала Юлька, нисколько в этом не сомневаясь. Он переехал к матери, это она его и сбила, вполне в ее стиле. Ничего, поживет там, за бабкой судна повыносит и вернется, как миленький. Мысль о «другой женщине» и не возникала — кому он нужен? В тот день, когда она сдуру разбила окно, она ведь что-то такое болтанула про богатую даму, и Ромка так обомлел от этой мысли, что у него стало совершенно дикое лицо! Ну, а как еще надо было реагировать на его бред о «новой жизни»? Именно так — довести все до абсурда, что она и сделала.
Вернется Ромка, куда денется? Ну, застоялись они в своем существовании, это да, она сама не чувствует, что ли? Вот разберется с братом и займется налаживанием собственной жизни. Спасибо Максу, придал ей некоторое ускорение своей дурью. Она как бы вышла из спячки. Не было бы счастья… и даже хорошо, что у них с Ромкой сейчас образовалась такая разлука, а то с самого Ленинграда ни разу не расставались. Есть повод соскучиться!
Заезжая два раза на пару минут, ее супруг с виноватым видом давал ей по двести долларов — неплохая у него новая работа! А может, он сигаретами торгует, ха-ха! Какая разница? Она вот дочке сапоги купила и себе — туфли и юбку. В общем, все будет замечательно, даже прекрасно!
Юлька совсем развеселилась и начала раскачиваться на качельках, поддевая носком сапога свеженький снежок.
Ах ты, братец-кролик! Это он на принцип пошел — не бросает свою мадам всем назло, мол, взрослый уже. И мадам тоже наплевала на Юлькины предупреждения. Придется нажать посильнее… Свою слежку Юлька возобновила несколько дней назад. Все подтвердилось, голубки продолжали встречаться. И еще ей довелось, наконец, увидеть Ритиного мужа. Нет, этот не сможет проломить Максу голову, Макс выше, шире в плечах и явно сильнее, так что можно спокойно сделать заход и с этой стороны. Судя по безмятежному виду Гоши (Юлька застукала семейку на прогулке), он ни о чем не ведает. Что ж, пора узнать истину, господин Гаврилов! А вот и он.
Гоша уже взялся за дверную ручку подъезда, как вдруг откуда-то выскочила маленького роста женщина в розовой стеганой длинной куртке с капюшоном и радостно ему улыбнулась:
— Добрый день, Гоша!
— Мы знакомы? — он удивленно поднял брови.
— Меня зовут Юля. Я сестра одного типа, который… м-м… посещает вашу супругу в ваше отсутствие! — и все на улыбке.
— Что?!
— Расставим все точки над «и» и сразу: мальчишка — мой брат, ему только-только стукнет восемнадцать, а у вашей жены проблемы, и вам бы надо их решить совместно. Без моего брата.
Гоша побледнел:
— Ты что несешь? — с угрозой спросил он.
— Спокойно! Я говорю только правду и ничего, кроме нее. Сейчас ты, Гоша, пойдешь к жене и, глядя ей в глаза, задашь вопрос и все сам поймешь. А пока меня послушай: я тоже хочу, чтобы этого не было больше никогда, и на тебя рассчитываю.
— Ты ненормальная? — сдавленным голосом прошептал Гоша.
— Следи за женой, Гаврилов, вот и все! Мальчика не трогай, он жертва твоей похотливой супруги…
— Ты!..
— Тс-с! — на всякий случай Юлька сделала несколько шагов назад. — Я вам просто желаю большого человеческого счастья. Я надеюсь на тебя, Гоша! Да! Зовут мальчика Максимом.
И, сделав ручкой, Юля испарилась.
Сквозь медленно падающий снег по Суворовскому бульвару бредут Макс и Рита. Уже смеркается, а фонари еще и не думают зажигаться, и только фары машин полосато освещают этот московский уголок.
— Рит, я ж чувствую твое напряженное биополе, — нарочито весело говорит Макс. — От тебя разве что током не бьет! Уже пятнадцать минут, как мы встретились, а кроме «здравствуй» я больше не услышал ничего.
Рита ответила не сразу.
— Дома все очень плохо, — наконец, медленно проговорила она. — Я не думала, что все будет так…
— А что случилось?
— Что?! — Рита вдруг гневно взглянула на Макса. — Твоя сестра подстерегла Гошу у подъезда и доложила ему, что я совратила ее малолетнего брата.
Макс оторопел.
— Юлька? Не может быть!
— А у тебя есть еще какая-то сестра? Главное, не может быть, — Рита фыркнула и пожала плечами.
