Несколько ребят ухмыльнулись, я тоже не удержалась и хихикнула.
Абби сжала губы. Еще бы, она привыкла к состязаниям и теперь готовилась ринуться в бой и победить.
— Я, конечно, понимаю, что ты новенький… — заговорила она громким шепотом. — Но знаешь ли, у нас тут свои порядки, и чем раньше ты их усвоишь, тем лучше.
Парень расправил плечи и посмотрел на Айви.
— Это твоя подруга? — спросил он. — Я бы ее поостерегся.
Все снова засмеялись, даже Джейк и Дилан, которые, возможно, жалели, что не им в голову пришла эта острота. Абби и Айви скрестили на груди руки. Было ясно, что новенький не собирается уступать раскомандовавшимся одноклассницам.
— Нет, вот наша подруга, — хором ответили девушки и указали на меня.
Незнакомец обернулся. Он был ослепительно хорош, будто создан для кисти художника: короткие темные волнистые волосы, словно вылепленные рукой мастера черты лица… Ничего подобного я раньше не видела. Он смотрел прямо на меня — глаза глубокие, манящие, невероятной голубизны. Взгляды наши встретились, и у меня перехватило дыхание. Щеки вспыхнули. Отвернуться я просто не могла, да и не хотела.
Никогда прежде я не чувствовала во взгляде столь притягательной силы и никогда не встречала таких красивых парней.
Улыбка сошла с его лица, и у меня упало сердце.
Новенький сгреб со стола тетрадь с рюкзаком и встал, нависнув над девушками, которые преграждали ему путь. Те расступились, и юноша, не сказав больше ни слова, прошел в заднюю часть класса и сел на свободный стул.
Айви и Абби махнули мне, и я проскользнула за свою парту. Когда миссис Кларк представляла нового ученика, Брендона Меддокса, я не поднимала глаз, опасаясь снова встретиться с ним взглядом.
Столовая в старшей школе Ледженс-Рана была Ледженс-Раном в миниатюре. Ученики сбивались в стайки в соответствии с районом проживания, точно религиозные сектанты, и внутри групп разделялись на более мелкие кружки. Геймеры, качки, скейтеры, преподы — каждая группа занимала отдельный стол.
Обеденный перерыв — лучшее время в школе. Больше всего на свете я люблю поесть и поболтать.
В кафетерии Айви подтащила меня и Абби к автомату с напитками.
— Я навела справки об этом новичке, — начала она. — Слышала, он из Уэстсайда.
— Это и так ясно, — перебила Абби. — Вы видели его куртку?
— Нормальная куртка. Мне он понравился, — вступилась я. — Кроме того, не стоит…
— Вы будете слушать или нет? — рассердилась Айви.
— Конечно будем.
— Он живет с дедом и бабкой. Я думаю, он из Миллерс-Глена и его выгнали из дома. Он состоит на учете в полиции…
— А я слышала, он сбежал из колонии, — сказала Абби, бросая в автомат доллар.
— Сбежал? — Айви явно надеялась сама озвучить самую горячую сплетню.
— Да, смылся, — подтвердила Абби.
Она нажала кнопку «Кола» и взяла стаканчик с диетической шипучкой.
— А я слышала, что он на учете, — протестовала Айви.
— А я слышала, что сбежал из колонии.
— А я слышала… — заикнулась я.
— Что? — с любопытством спросили девочки.
— Я слышала, что он…
— Ну!.. — взмолились они.
— Я слышала, что он… Оборотень!
— Не может быть! — воскликнули они хором.
— Бред какой, — отмахнулась Абби. — Ничего подобного не слышала.
— Кто тебе сказал? — допытывалась Айви.
— Вы что, разыгрываете меня? — улыбнулась я.
И мы рассмеялись.
Мы все веселились, когда я вдруг заметила Брендона. Он сидел один в дальнем углу зала, жевал сэндвич и читал книгу. За соседними столиками школьники дружными компаниями болтали без умолку и вообще развлекались как могли, не теряя ни минуты большой перемены. Для меня обеденный перерыв был самым замечательным временем в школе, а для Брендона, вероятно, самым тоскливым. Веселости тут же поубавилось, засосало под ложечкой. Должно быть, ужасно трудно перейти в новую школу, особенно в такую, как наша, где все разделены на сплоченные группы. И мне стало стыдно, что Абби и Айви обошлись с ним так недружелюбно.
Я уже подумывала подойти и извиниться за поведение товарок, когда крепкие руки обхватили мою талию. Неведомая сила подняла меня и закружила в воздухе — перед глазами хороводом неслись лица одноклассников.
— Нэш, перестань! — крикнула я.
— Куда ты так упорно смотришь? — спросил он, опуская меня на пол. — Ты должна смотреть на меня.
Он развернул меня лицом к себе и поцеловал. Нэш был в ласках большой мастер, на мгновение я даже мысленно перенеслась в тихие сумерки, в которых любимый целовал меня на ночь, но сознание тут же вернуло меня в столовую, в окружение двух сотен охочих до забав зевак.
Мне вообще не нравилось, когда Нэш прилюдно проявлял чувства. Всегда казалось, будто он похваляется перед одноклассниками своей удалью.
Голова кружилась — не столько от поцелуя, сколько от карусели, которую устроил Нэш. Когда перестало двоиться в глазах, я поймала себя на том, что смотрю через весь столовый зал на Брендона. Я чувствовала, что он все это время следил за мной.
Было в новеньком что-то загадочное, необычное, исключительное. Не знаю почему, но Брендон смущал меня куда больше двух сотен других наблюдателей. И вот что я сделала: я вытерла рот рукавом, села к нему спиной и принялась поглощать низкокалорийный обед, наслаждаясь восхитительной пустой болтовней.
4
Прогулка с оборотнем
Дом престарелых в Пайн-Три-Виллидже располагался в ничем не примечательном коричневатом двухэтажном кирпичном здании, вполне пригодном для жизни. Здесь в отдельных квартирах старики сами вели хозяйство, но и без помощи не оставались. Однако целое крыло было отдано тем, кто сам себя обслуживать не мог и находился на полном обеспечении.
Мне нравилось работать волонтером. Если в школе выпадал унылый день или мы ссорились с Нэшем, в Пайн-Три-Виллидже я забывала о неприятностях. Старики совсем не то что старшеклассники. Большинство обитателей дома от души радовались молодежи. И хотя многие рассказывали по сто раз одно и то же, было интересно послушать о прежних временах Ледженс-Рана или далеких городах и странах.
Абби и Айви, убежденные, что морщины заразны, и шагу не ступали на территорию общины, а Нэш был вечно занят тренировками, играми или подготовкой к ним. Я знала, что он вряд ли когда-нибудь придет навестить чужих бабушек и дедушек. Я вовсе не осуждала друзей, просто очень хотела разделить с ними опыт общения с пожилыми людьми. Но к сожалению, всегда ходила к старикам одна.
Моим любимцем в Пайн-Три-Виллидже был мистер Уорсингтон. Для джентльмена, которому стукнуло восемьдесят девять, он очень неплохо сохранился. Мистер Уорсингтон был задорный, ловкий и подтянутый. Мы прогуливались по коридорам или неподалеку от дома. Он всегда надевал брюки защитного цвета, свитер
