Цена нелюбви

вышла замуж за круглого дурака. Прости. Я сама себя презираю, но я так и не смогла рассказать тебе, с чем столкнулась тем вечером. Может, я просто растерялась, или гордость не позволила.

Я так кипела от ярости и разочарования, что воспользовалась привилегией начальницы и ушла из редакции пораньше. Вернувшись и отпустив бебиситтера Селии Роберта, я услышала голоса. Похоже, глупому, податливому, не уважающему себя ничтожеству даже не хватило мозгов не показываться у нас хотя бы несколько дней. Из кошмарно опрятной спальни Кевина доносилось гнусавое, раздраженное нытье. Против обыкновения дверь была распахнута, но ведь еще два часа меня никто не ждал. По дороге в ванную комнату я в общем-то подслушивала, но… думаю, я подслушивала. Желание подслушать под этой дверью, нахлынувшее накануне, не исчезло.

- Эй, ты видел, как тряслась задница того жирного копа? – вспоминал Ленни. – Еще немного, и он выскочил бы из штанов!

Кевин, казалось, не разделял радости Ленни.

- Ну да. Тебе повезло, что я отделался от мистера Пластика. Но слышал бы ты, что здесь творилось, Пуг. Прямо как в «Ручье Доусона». Просто тошниловка. Думал, расплачусь перед рекламным папиком.

- Эй, я понимаю! Как с теми копами, пижон, здорово ты их. Я думал, тот толстый дебил затащит тебя в какую-нибудь комнатушку и выбьет из тебя все дерьмо, уж так ты его доводил! «Сэр, я протестую, сэр, это был я…»

- Ты только запомни, чурбан, ты мне должен.

- Конечно, приятель, я здорово тебе должен. Ты все взял на себя. Как супергерой, как, как Иисус!

- Я не шучу. Это тебе дорого будет стоить. Потому что твоя идиотская шутка может серьезно навредить моей репутации. У меня принципы. Все знают, что у меня принципы. В этот раз я спас твою задницу, но не жди сиквела, вроде как «Спасение задницы II». Я не хочу, чтобы меня связывали с этим дерьмом. Бросать камни с моста. Это чертовски банально, парень. Никакого стиля. Чертовски банально.

Ева

3 марта 2001 г.

Дорогой Франклин,

Ты правильно понял: я стыжусь своих несправедливых обвинений и именно поэтому решила пригласить Кевина провести время вдвоем, только мать и сын. Ты нашел мою идею странной, и, хоть пылко уверял, что мы должны выходить вместе почаще, я понимала, что тебе это не нравится... особенно когда ты язвительно предложил держаться подальше от пешеходных мостов. «Ты же знаешь, что у Кевина может возникнуть неконтролируемое желание бросать камни на дорогу».

Я нервничала, но подгоняла себя. Какой смысл стонать, что сын-подросток никогда не разговаривает с тобой, если ты сама никогда с ним не разговариваешь. И я убедилась в неожиданных неприятных последствиях прошлогоднего путешествия по Вьетнаму. Я на целых три недели навязала Кевину семейное окружение, притом что ни один тринадцатилетний подросток не выносит, чтобы кто-то — пусть даже коммунисты — видели его с родителями. Конечно же ему легче было бы смириться с одним днем. Кроме того, я воткнула ему в глотку собственную жажду путешествий и даже не попыталась сделать то, что хотел он.

Я не знала, как сформулировать свое приглашение, и нервничала, словно робкая школьница, отважившаяся пригласить нашего сына на рок-концерт. В конце концов, когда мы сидели на кухне, я загнала его — или себя — в угол, неожиданно выпалив:

— Между прочим, я хотела бы пригласить тебя на свидание.

Кевин подозрительно посмотрел на меня:

— Зачем?

— Просто чтобы сделать что-нибудь вместе. Развлечься.

— Что сделать?

Это-то меня и нервировало. «Развлечение» с нашим сыном в моем представлении было равносильно длительному путешествию с любимым камешком. Он ненавидел спорт и был безразличен к большинству кинофильмов; еда его не волновала, а природа раздражала, как источник жары, холода или мух. Я пожала плечами:

— Можно поискать рождественские подарки, поужинать в ресторане? — Я вытащила козырь из рукава, используя сильную сторону Кевина. — И поиграть в мини-гольф.

Он выдавил фирменную кислую полуулыбку. Я обеспечила себе компаньона на субботу и стала волноваться, что бы надеть.

По аналогии с «Принцем и нищим» я брала на себя роль любящей, заботливой матери Кевина, а ты на целый день становился защитником Селии. «Господи, — язвительно заметил ты, пытаясь придумать занятие, которое ее не напугало бы. — Думаю, пылесос исключается».

Сказать, что я хотела, искренне хотела провести весь день и вечер со своим раздражительным четырнадцатилетним сыном, было бы натяжкой, но я сильно хотела захотеть, если в этих словах есть какой-то смысл. Представляя, как замедляется ход времени вокруг этого мальчика, я распланировала наш день: минигольф, поход по магазинам на Мейн-стрит в Найаке, а потом ужин в хорошем ресторане. Кевину было наплевать и на рождественские подарки, и на изысканный ужин, но это не казалось веской причиной для отказа от того, что делают все остальные. Что касается нашей спортивной эскапады, никто не придает особого значения мини-гольфу, почему он, наверное, и кажется столь уместным.

Кевин явился в холл, как преступник, выслушавший суровый приговор. Его лицо выражало угрюмую снисходительность (правда, меньше чем через два года он выслушает свой приговор с наглой невозмутимостью). Его нелепая трикотажная майка детского размера была ярко-оранжевой, как тюремный комбинезон — мне представится много возможностей убедиться, что этот цвет ему не идет, — а из-за туго обтягивающей плечи рубашки казалось, что он скован наручниками. Ультрамодные слаксы с низкой талией, сохранившиеся с седьмого класса, едва достигая середины икр, предвосхищали ренессанс бриджей.

Мы уселись в мой новенький «фольксваген-луна» цвета желтый металлик.

— Знаешь, когда я была молодой, — залепетала я, — «фольксвагены-жуки» бегали повсюду. В дребезжащих, помятых драндулетах гоняли хиппи, покуривавшие травку, а из динамиков неслись песни «Три-дог-найт». Кажется, те «жуки» стоили две тысячи пятьсот долларов. Теперь эта ретро-модель стоит в десять раз дороже; она все еще вмещает двоих взрослых и кошку, но считается роскошным автомобилем. Не знаю, как к этому относиться: как к иронии или как к шутке.

Молчание. Наконец, он с усилием выдавил:

— Как к тому, что ты потратила двадцать пять штук, лишь бы притвориться, будто тебе девятнадцать и у тебя еще нет большого багажника.

— Ну, похоже, я действительно устала от ретро-бума. От ремейков «Брэди Банча» и «Флинтстоунов». Но когда я смотрела их впервые, то влюбилась в них. «Луна» не копирует оригинал, она на него намекает. И старый «жук» был убогим. «Луна» до сих пор маленькая кочка на дороге, но это удивительно красивый автомобиль.

— Да, — сказал Кевин. — Ты это уже говорила.

Я покраснела. И правда, я это говорила.

Я подъехала к традиционному маленькому полю в Спаркхилле под названием «Гольф на шоссе 9W» и только тогда заметила, что Кевин не надел куртку. Было прохладно и облачно.

— Почему ты без куртки? — взорвалась я. — Тебе просто не слишком неловко?

— Неловко? С собственной матерью?