Генерал обтянул мундир и выпятил грудь.
— С удовольствием. При условии, что вы не начнете расспрашивать меня о военных тайнах.
— Я даже не знаю, что это такое, — застенчиво призналась Венера. — Надеюсь, вы остановите меня, если я ненароком коснусь запретной темы.
— Хмм. Что ж, хорошо. Так вы говорите, винтовки? Не сочтите за хвастовство, но наши оружейники лучшие мастера во всем Кандесе. Возьмем, к примеру, «мэчли» сорок пятого калибра…
Венера внимательно слушала генерала, а Чейсон Фаннинг кружил в водовороте придворных и красоток, все больше и больше заражаясь беспокойством супруги.
Круглое окно приемного зала дворца вспыхнуло на мгновение полукружиями радуг. Хайден решительно отвернулся от правительственного городка; Фаннинги находились там, за тем замысловатым стеклом, и, по крайней мере на время, перестали быть его проблемой. Вылетев на байке из маленького ангара колеса, он дрейфовал под ним, пытаясь определить положение.
— Библиотека там, — сказала Обри Махаллан, протягивая руку.
— Да, знаю.
Она пожала плечами.
— Просто хочу помочь.
На ней был огненно-красный шелковый наряд с широкими шароварами, в длинных боковых разрезах которых мелькали ноги. Фаннинг не позволил бы ей надеть что-нибудь подобное на Руке. Хайден твердо решил не подавать виду, что вообще заметил какие-то перемены.
Она неохотно согласилась сопровождать его; власти Гехеллена не разрешали военным байкам «Ладьи» летать над Фогельсбургом. Они вообще не позволяли никому из членов экипажа покидать корабль. Не в первый уже раз Хайден извлек выгоду из своего двусмысленного положения в экспедиции.
Он многое увидел и узнал с тех пор, как попал на «Ладью». Пора бы поделиться собранной информацией с Сопротивлением. Хайден уже решил, что, высадив Махаллан, найдет местное почтовое отделение и набросает письмецо. Только вот что именно написать…
Вентилятор застрекотал, поэтому он отклонился назад и включил зажигание, чтобы послать искру в спиртовую горелку байка. Она вспыхнула с громким шипением, и байк рванул вперед.
— Потише! — Махаллан вцепилась в ручки.
— Он всегда так рвет, когда заводится. Не волнуйся, сбрасывать тебя я не собираюсь.
— Я больше беспокоюсь, что ты врежешься во что-нибудь. Здесь и развернуться негде.
— Там, где я вырос, тоже было тесновато.
На мгновение наступила тишина; байк прокладывал путь в плотном потоке неторопливых горожан, пользовавшихся, главным образом, крыльями и пропеллерными средствами. Первой молчание нарушила Обри.
— Ты ведь вырос в Эйри?
— Да. И в Эйри тоже есть свои города. Или, точнее, были — до того, как адмирал Чейсон Фаннинг и его флот разогнали, убили или выгнали всех, кого я знал.
— Он не был адмиралом, когда Слипстрим вторгся в Эйри, — сказала Махаллан. — Я это точно знаю. Его назначили уже после окончания конфликта.
— Ты это в книжке прочитала? — усмехнулся он. Она стойко выдержала его взгляд.
— Узнала из разговоров с экипажем. Ты был прав, когда сказал, что я мало знаю о людях, на которых работаю.
Пробитые этим признанием паруса гнева изрядно обвисли, но он не собирался отступать.
— Ты всего лишь выслушала их точку зрения, и кое о чем они вообще тебе не сказали. Например, за что Фаннинг получил повышение. Похоже, это он нашел секретное солнце Эйри, которое мы строили, и разрушил его, убив всех, кто на нем работал. Тот еще герой!
— Так ты знаешь об этом? — Она покачала головой. — Только вот факты говорят о другом. Выпив однажды вечером, адмирал рассказывал офицерам — я при этом присутствовала, — как случилось, что его повысили. Оказывается, он был против нападения на Эйри — то была идея Кормчего. Кормчий фактически настоял на том, чтобы самому возглавить экспедицию и даже стрелял с борта флагмана из винтовки! Для него все происходившее было чем-то вроде забавы, но позже он понял свою оплошность; все участники пришли в ужас от результатов того дикого набега. Впоследствии Кормчий объявил, что автором плана был Фаннинг. Они продвинули Фаннинга вверх, но вместе с назначением он получил репутацию мясника. С тех пор этот груз висит на его шее. Фаннинг презирает Кормчего.
Хайден чуть не врезался в широкую сеть, которую тащили за собой ручные барракуды, и выругался.
— Моя мать, — услышал он свой голос. — Он убил мою мать. Кормчий приказал казнить моего отца, и я никогда больше его не видел. Убил их обоих.
— Что? — Махаллан резко наклонилась, нарушив равновесие, так что Хайден снова чуть его не разбил, — Кто убил твою мать?
Он заглушил двигатель, повернулся и впился в нее взглядом.
— Фаннинг. Фаннинг убил ее. Я был там, возле нового солнца, когда он свалился на нас с неба и убил всех, кого я знал.
Она отодвинулась. Он сердито завел двигатель и полностью открыл дроссель.
— И не рассказывай, что там случилось, потому что я все знаю сам. — Порыв ветра унес его слова в сторону, и она ничего не услышала. — Я был там!
Библиотека, место их назначения, появилась слишком быстро. Пролететь мимо и делать потом круг было бы глупо, и Хайден неохотно заглушил двигатель и выпустил парашют.
— Хайден… я не знала, — сказала она. — И ты с тех пор несёшь это бремя, да? Если бы ты только рассказал раньше…
— С тех пор прошло несколько лет. — Он пытался не поддаваться эмоциям, которые вызвали ее слова. — Ничего не поделаешь… Так что и говорить не о чем. Твоя остановка.
Следующие несколько секунд ему пришлось маневрировать, чтобы подойти к библиотеке. Выглядело здание так, словно его не построили сразу, а наращивали постепенно. Чем оно было вначале — деревянным кубом, пирамидой или сферой — определить невозможно. В течение столетий отдельные помещения прикреплялись к исходной структуре, выступая во все стороны, как налипшие на корпус судна рачки. Целые этажи сначала надстраивались, а потом соединялись воедино галереями. Через существующие уже уровни прокладывались шахты, тогда как другие муниципальные здания, строившиеся по собственной логике, добавлялись к ансамблю, уходя все выше и выше. И все это причудливое сооружение медленно вращалось под солнцем Гехеллена, лучи которого, похоже, путались в его интерьере. Людской рой вился вокруг этого, способного вызвать мигрень архитектурного бедствия, и еще тысячи пылинок поменьше разлетались в разные стороны — книги, которые измученные непосильным трудом библиотекари пытались ловить сачками, упорно гоняясь за беглецами по одиночке и парами.
— Ну, — сказал он неловко, хватаясь наконец за веревку у входа в библиотеку, — что ты надеешься здесь найти?
Махаллан печально посмотрела на него.
— Адмирал хочет, чтобы я выяснила, куда именно указывает наша карта, — ответила она негромко, выбираясь из цепких объятий пристяжных ремней. — Но на самом деле я приехала просто отвлечься.
— Ладно. — Он развернул байк. — Когда тебя забрать?
— Подожди! — Обри положила руку ему на плечо. — Останься, пожалуйста. Вдвоем веселее и… ты мог бы мне помочь.
По пути сюда Хайден говорил себе, что оставит ее здесь на несколько часов, а сам попробует еще раз связаться с Сопротивлением Эйри. Нужно сообщить об опасности Слипстриму со стороны Формации Фалкона. Только вот как поступит Сопротивление с этой информацией? Лежа на койке, слушая храп плотника Слю, Хайден прокручивал в голове различные сценарии дальнейшего развития событий. И чем больше он думал, тем тоскливее становилось на душе. Скорее всего Сопротивление попытается заключить с Фалконом сделку; в успех безумного предприятия Фаннингов они вряд ли поверят. Возможно, если бы Хайден был каким-нибудь героем, он украл бы то, за чем охотился Фаннинг, и вернулся домой с парочкой
