– Орден мне еще не вернул.
– Интересно, зачем ему понадобился мой осоавиахимовский значок?
Саша отбивался от тех, кто цеплялся за подол его халата, кто тащил его за пояс. Наконец ему удалось подняться на ноги.
– Вам обидно, да? – Он заспешил к выходу, проталкиваясь между скамьями. – Вам обидно, что я только контужен, да?! Вы хотите, чтобы я был такой, как вы, – безрукий или слепой… Э-э, что с вами разговаривать!
У самого входа его остановил какой-то раненый. Правда, с виду он и не был похож на раненого, только что халат был, как и у всех, рыжий. Он заговорил низким голосом, где нужно выдерживая эффектную паузу. Как тамада.
– Слушай, Саша… Конечно, не твоя вина, что взорвался какой-то пакет в глубоком тылу и что ты стоял рядом. Ты скажешь, любой из нас мог стоять рядом. Ты ошибаешься. Мы в это время на фронте были, а не в тылу… И ты, конечно, скажешь, что пришло бы твое время и ты попал бы на фронт. И ты прав будешь. И не прав! Прежде чем ты собрался на фронт, тебя контузило в тылу. Факт, да? Факт!
В зале одобрительно зашумели. Саша попытался освободиться, но его крепко держали…
– Ты думаешь, нам обидно, что мы по-настоящему ранены, а ты непонятно что такое, да? Очень это напрасно, – важно продолжал «тамада».
– А почему меня не выписывают отсюда? Нет, ты скажи, почему? – закричал Саша.
– Докторам иногда подсказать надо. Помочь. Они тоже люди, – объяснил «тамада».
Он еще что-то говорил, не выпуская Сашиного халата.
Товарищ Алик делал мне знак, чтобы я начинал играть. Но мне играть не хотелось. Я старался незаметно выйти из зала. И это мне удалось – никто не обратил на меня внимания, все слушали «тамаду». Вероятно, это было для них важнее, чем «Сонатина» композитора Клименти…
Я прошел мимо нашего класса.
– Эй, послушай, почему шум? – спросил раненый. Ему так и не удалось подняться на костыли.
– Разбираются, – вяло ответил я.
Внизу я сдал халат сестре-хозяйке. Она поставила птичку против моей фамилии и удивилась, что я ухожу, ведь нас еще обедом будут кормить.
– Я не голодный, – сказал я.
В этот день, 11 января 1944 года, у деревни Осовино убили моего дядю.
