город был заселен, торговля насильно в нем сосредоточена.
Швеция давала беспрепятственно развиваться всем этим событиям на ее побережье и в прибалтийских провинциях. Совершенно непонятно, почему шведский флот не принимал участия в этой войне; им пользовались исключительно только для перевозки войск на материк. По приказанию Карла, даже все корабли, зимовавшие в Выборге, были переведены в Карлскрону. Значительные морские силы Швеции бездействовали, находясь в полной готовности. Как только дело доходило до морских столкновений, как например на Чудском озере, старый воинственный дух шведов разгорался ярким пламенем. Казалось, будто король нарочно не хотел замечать грядущую со стороны России опасность; вероятно, он думал, что и впоследствии удастся снова легко победить на северо-востоке. Следует упомянуть еще лишь об одной экспедиции. В 1701 г. адмирал Шеблад предпринял из Готенборга с 3 фрегатами и 4 мелкими судами операцию против Архангельска, чтобы подорвать подвоз многочисленных боевых запасов. Но русские своевременно узнали об этом державшемся в большой тайне предприятии; нападение шведов перед Двиной было отбито с большими потерями. В следующем году царь Петр лично осматривал укрепления этой единственной важной русской торговой гавани.
Таким образом русский царь мог беспрепятственно приступить к созданию флота Балтийского моря. Олонецкая, а затем и Петербургская верфи вскоре начали строить большие корабли. Благодаря усиленной постройке и покупке судов, молодой русский флот к весне 1705 г. достиг внушительной силы: он состоял из 9 линейных кораблей и 20 мелких судов. В Петербурге вначале строили лишь маленькие суда, но вскоре перешли к галерам, фрегатами и даже линейным кораблям.
Тем временем Карл XII одержал ряд блестящих побед в Польше, Германии и России: в 1701 г. у Риги и Варшавы, в 1702 г. у Клиссово и Кракова, в 1703 г. у Пултуска, Данцига и в Познани. Но и тогда ему не приходило в голову покончить сначала с русским государем, успевшим к тому времени завоевать все северные прибалтийские провинции. Он продолжал преследовать Фридриха-Августа вглубь страны; в 1706 г. его генералы одержали победу у Фрауштадта и не дали русским возможность подойти на помощь. В 1706 г. он уже был в середине Саксонии, где заставил Фридриха-Августа отказаться от польской короны.
Лишь в 1708 г., получив подкрепления, Карл XII с 35-тысячным войском вышел из Саксонии на восток, через Гродно и Вильно на Смоленск. Вместо того, чтобы там ожидать подхода генерала Левенгаупта, шедшего из Риги со свежими войсками и артиллерией, Карл XII повернул на юг для соединения на Украине с гетманом Мазепой. Следствием этого было тяжелое поражение Левенгаупта, которому удалось пробиться лишь с небольшими остатками войска к своему королю.
Все стремления царя были сосредоточены на том, чтобы прочно укрепить за собою Петербург; там ежегодно над постройкой столицы работало до 40 тысяч человек. Торговля и судоходство быстро росли, ибо из Петербурга можно было два раза в год предпринимать плавания за границу и обратно.
Решительный бой у Полтавы 8 июля (27 июня ст. стиля) 1709 г. решил участь войны; во время осады этого города Карл XII был на голову разбит Петром и лишь с 2 тысячами всадников спасся в Турцию. Это поражение было следствием непростительного упрямства шведского короля, все время бессмысленно шедшего вперед. Также и в Финляндии шведское оружие успеха не имело. С 1703 до 1709 года Петербургу лишь один раз угрожала серьезная опасность. Летом 1708 г. генерал Любекер, желая облегчить положение короля на юге, предпринял из Финляндии с 12-тысячным войском операцию против русской столицы. Но благодаря удавшейся русским военной хитрости, он должен был спешно посадить вновь свои войска на корабли и вернуться в Финляндию.
Что же за все эти 5 лет сделал шведский флот, презрительно смотревший на своего противника? Только лишь в 1705 году была организована небольшая экспедиция против Петербурга, чтобы разрушить первый опорный пункт русских в Балтийском море; непонятно, почему для этого не был использован весь шведский флот. Адмирал Анкеншерна подошел с 7 линейными кораблями, 5 фрегатами и 10 небольшими судами к острову Котлин; через 3 месяца он вернулся обратно, предприняв лишь незначительные десантные операции; он не рискнул напасть на стоявший на якоре близ крепостных укреплений за боновыми заграждениям русский флот.
В течение следующих 4 лет были посылаемы такие же незначительные эскадры, причем шведы действовали так же нерешительно, как и в 1705 году. Шведский флот даже не сумел воспрепятствовать постоянному подвозу в Петербург боевых припасов из-за границы.
Итак, мы видим, что с 1701 до 1709 г. шведский флот действовал не энергично и бессистемно; ни одного раза он не сосредоточил всех своих сил для того, чтобы отнять у своего нового соперника прочно занятого последним положения в восточной части Финского залива. В глубоко неправильном поведении шведского флота были виноваты весьма многие. Все время сражавшийся на суше король не обладал широким стратегическим талантом, государственные деятели в Стокгольме также не обладали достаточным кругозором и энергией.
Безусловно, чувствовался недостаток в едином руководителе военными операциями, в действительном верховном главнокомандующем, соединившим бы в своих руках политику страны, ее военные и морские силы. Государственные деятели в Стокгольме, губернаторы, сухопутные и морские начальники постоянно враждовали между собою и почти всегда действовали по собственному усмотрению. Даже шведские историки говорят о царившей тогда «анархии». Следует добавить, что пути сообщения и связь были крайне неудовлетворительны, что не могло не отразиться дурно на раскинувшихся на громадном расстоянии боевых операциях.
Война на Балтийском море, 1709-1711 гг.
Положение в Западной Европе во время войны за испанское престолонаследие привело к тому, что император не мог препятствовать проходу Карла XII через империю и его победе над курфюрстом саксонским, на собственной земле последнего. Английские и голландские государственные деятели проявили большое дипломатическое искусство, не дав этим двум одновременным большим войнам слиться в общую европейскую войну. Молодое Прусское королевство, основанное 18 ноября 1701 г., расположенное между обоими театрами войны, совершенно продало себя императору и морским державам. Оно всецело находилось под влиянием Великого Союза, интересы которого требовали локализации войны на северо- востоке.
После великой своей победы Петр заключил новый союз с Польшей и Саксонией и решительно принял немедленно предложенный ему Данией в октябре наступательный и оборонительный союз. Датчане намеревались высадиться в Сконии и одновременно вторгнуться в Швецию со стороны Норвегии; Россия должна была наступать из Финляндии. Западные державы, Голландия, Англия и Франция, делали все возможное, чтобы помешать этому плану, но безрезультатно. Новая коалиция предоставила царю снова полную свободу действий в Финском заливе, а это было единственной и во всяком случае, самой важной целью его стремлений.
Датский план войны предусматривал после высадки в Сконии немедленный поход на Карлскрону, чтобы взять эту слабо защищенную с суши базу шведского флота. Диверсии на севере и в Богуслене должны были облегчить эту операцию. Ясный, правильно охватывающий главную цель план, благодаря которому силы оставались сосредоточенными. Высадка состоялась в середине ноября, но вместо того, чтобы быстро двинуться вперед, датское войско, крайне неудовлетворительно вооруженное, опять задержалось у ближних крепостей; Гельсингборг пал лишь в начале января.
Тем временем граф Стенбок, губернатор Сконии, собрал 20-тысячное войско, с которым он оттеснил стоявших у Карлскроны датчан. 10 марта 1710 г. он разбил последних на голову у Гельсингборга; потеряв 4500 человек и все орудия, датчане должны были вернуться в Зеландию. Датская армия и ее вожди снова высказали свою несостоятельность; у них не было какой-либо энергии; внутреннее управление армией также было совершенно неудовлетворительным. А Карлскрону взять, по-видимому, было нетрудно, так как гавань и все ближние воды были покрыты льдом.
После Сконской войны шведы немало поработали над развитием своего флота. Особенно важным оказались работы в области так называемой «морской стратегии мирного времени». Во время войны неоднократно сказывалось неудобство слишком северного расположения главных баз флота, Даларё и Стокгольма. Весной шведские корабли из-за льда могли выйти в море позже, чем датские, осенью они должны были возвращаться раньше. Во время боевых операций эти базы были слишком удалены от главного театра войны, т. е. южной части Балтийского моря, а также и от защищаемого флотом померанского побережья. Кроме того, входы и выходы из Стокгольма для парусных судов были очень
