Петербургу, — создание этого города станет результатом неформальной народной инициативы. Он будет строиться как полигон русской свободы: город, соединяющий в себе черты Афона, Гоа и Запорожской Сечи, город монастырей и рок-фестивалей, крестных ходов и техно-пати, земских соборов и хакерских конгрессов, город безумных проектов, высоких молитв и чистой любви, живущий по собственным законам и под собственной юрисдикцией, охранять который будут патриоты из военно-монашеских орденов, а не какие- нибудь продажные «пpидвоpные части», которые расстреливают собственный народ. Он станет новой духовной столицей Руси, ярким маяком и живым примером того, как русская цивилизация поднимается из вековых глубин, сбрасывает оковы сна и впервые разворачивается во всей своей полноте.
Но может быть, Китеж целесообразнее возводить именно как уникальный «кочующий город», символизирующий собой вечный выход за рамки всякого статус-кво? В таком случае он будет воплощать трансцендентный смысл утопии как таковой и станет просто «программой» с открытым, но автономным «кодом Руси». (→ 3–1) Этот вариант вполне резонирует с традицией северных первопроходцев и открывателей новых пространств, которые никогда не останавливались навсегда на том или ином «краю земли». Исследователь сакральной географии Русского Севера Николай Теребихин подчеркивает эту особенность:
Главный герой русского освоения просторов Севера — это странник, мучимый духовной жаждой обретения «нового неба и новой земли». Именно этот религиозный порыв, взыскание «новых земель», которые могли оказаться Землей Обетованной, лежит в основе севернорусского пространственного менталитета.
Появление нового северного народа предвидел один из наиболее проницательных исследователей Русского Севера Андрей Журавский еще в начале ХХ века, удивляясь резкому контрасту его колониальной нищеты и колоссального исторического богатства:
Говорят, северные земли — «земли будущего». И да, и нет. Точнее назвать их «землями будущих людей».
Самоорганизация этих «будущих людей» начнется с создания ими своего автономного коммуникативного пространства (среды общения, жизни, творчества). Вероятно, преемствуя традиции Нового Света, граждане Сверхнового наследуют и практику создания
Поначалу власти изо всех сил препятствовали сквотерскому движению. 70-80-е годы прошли в постоянной борьбе сквотеров за право быть самими собой. Однако сквоты выжили благодаря своим «сумасшедшим» жильцам, народной поддержке и внезапному просветлению, посетившему «сильных мира сего». Те вдруг осознали, что имеют дело не просто с «блаженными одиночками», а с массовым и постоянно растущим социальным движением. И в конечном итоге пошли на компромисс, приняв условия легализации сквотов. Большинство из них, вернув «кесарю кесарево», зарегистрировалось как культурные центры и общественные организации, продолжая осознавать себя при этом вполне автономным социумом или даже «новым народом».
Применительно к современной России грандиозный проект такого «мега-сквота» разработал лидер Корпорации «Необитаемое Время» Алексей Михайлов. Разделяя эту блестящую (и вполне осуществимую!) утопию в целом, предлагаем лишь две коррективы, способные, на наш взгляд, только повысить ее актуальность и востребованность.
Первое — начинать реализацию этой утопии необходимо не в каких-то уже существующих жилых инфраструктурах, а параллельно со строительством Новой Гардарики. По существу, ее население и будет представлять собой наиболее адекватных участников этого проекта. В противном случае, воспроизведение классической «сквотерской» стратегии приведет лишь к тому, что окружающий, антиутопически настроенный «мир мертвых» просто поглотит и этот утопический проект, заставив его играть по своим правилам. Несмотря на колоссальное развитие телекоммуникаций, пространственная дистанция все же сохраняет свое значение. Более того, именно северная локализация этого проекта способна ввести его напрямую в глобальный трансполярный контекст, «отключив» при этом от «провинциального» влияния нынешнего российского гиперцентрализма.
Второе — для открытия нового этапа русской истории, на что этот проект безусловно способен, он в самом своем названии (одном из названий?) должен воплощать символически фундаментальные архетипы русской мифологии — к примеру, то самое, веками притягательное
Государство «Y» (возможная последовательность действий). Итак, мы образовываем некую общность (50-100 человек) из специальных людей, называем эту общность государством Игрек, а конкретных его граждан — игреками. Кто такие эти особые люди? Это
Последнее может быть достигнуто за счёт
После исполнения первой статьи, все текущие поступления расходуются на жилищное строительство и расширение материальной базы (создание новых «рабочих» мест). Экспансия идёт лавинообразно. Феномен «Y» получает международную огласку, постоянно обсуждается в прессе, что служит дополнительной рекламой. Желающих переселиться в «Y» будет заведомо больше, чем мы можем принять — это отличные условия для конкурсного отбора (лучших из лучших). Одновременно с этим мы сами «ищем таланты». Простой подсчет (прогрессия) показывает, что если в течение недели каждый из 16 авторов проекта пригласит
Здесь я сформулирую мысль: