наголову при Каррах и во время бегства убит. Помпей, покончивший свое консульство, предоставил свою провинцию Испанию в управление своим легатам и, под предлогом надзора за подвозом хлеба в столицу, остался вблизи от Рима. Смерть жены Юлии летом 54 г. разорвала личную связь между Помпеем и Цезарем, а со смертью Красса столкновение между ними сделалось более возможным, так как ни тот ни другой уже не опасался, что противника поддержит третий. Оба они внешне находились еще в хороших отношениях, но каждый из них уже обдумывал средства и способы сокрушить другого, так как разделение власти было несовместимо с их честолюбием. Помпей снова стал мало-помалу сближаться с сенатской партией, которая видела в нем своего защитника против Цезаря, могущественного и опасного предводителя народной партии, и всеми силами старался увеличивать анархию на римском форуме и улицах, в надежде, что притесняемый сенат возложит на него диктатуру. В 53 г. он отдалил выборы консулов до 7-го месяца, а в следующем году, вследствие беспорядков, вызванных убийством Клодия шайкой Милона, ему удалось добиться своего избрания если не в диктаторы, то в консулы, для восстановления порядка в государстве, причем он был избран один, без товарища, и только на последние пять месяцев года взял себе в товарищи своего тестя Метелла Сципиона. Во время этого консульства он провел много законов, направленных против Цезаря, а именно: чтобы никто из отсутствующих не мог заочно хлопотать о консульстве и чтобы никто не мог получать наместничества ранее пяти лет со времени выхода из государственной службы; но перед этим он устроил так, что его собственное наместничество в Испании было продолжено еще на пять лет, а ему дано полномочие усилить свое испанское войско двумя легионами и брать и государственной казны для раздачи жалованья по 1 тыс. талантов ежегодно. Когда Цезарь при помощи своих друзей воспротивился принятию первого из этих законов Помпей оказался настолько слабым, что стал утверждать будто бы Цезаря не исключили из этого постановления по забывчивости, и устроил так, что его сопернику был предоставлено требуемое им преимущество.
Интриги против Цезаря продолжались и после того, но медленно и с некоторой боязливостью, так как многие опасались открыто заявить о себе против Цезаря, да и сам Помпей не отваживался решительно выступить против него. В сенате еще в 51 г. рассуждали о провинциях Цезаря, т. е. об отозвании его из Галлии; но затем это дело снова было отложено до 1 марта 50 г. Когда в этот день консул Г, Клавдий Марцелл, ярый противник Цезаря, пустил на голосование в сенате вопрос об отозвании Цезаря из провинции и из войска, трибун Курион, которого Цезарь подкупил уплатив его громадные долги, потребовал, чтобы и Помпей отказался от Испании и своего войска, и таким образом помешал окончательному решению дела. Между тем Помпей удалился в Кампанию и делал вид, что мало заботится об этом важном споре; он даже писал в сенат, что готов сложить с себя должность, возложенную на него без его согласия, и впоследствии сказал то же самое в Риме, прибавив, что его друг и родственник Цезарь, вероятно, также охотно удалится на покой после продолжительных и трудных походов. Курион разгадал его хитрость и потребовал, чтобы он удалился от дел раньше Цезаря. Помпей в гневе удалился в свой сад перед Римом и придумал план ослабления военной силы своего противника. По его совету, консул Марцелл предложил, чтобы Цезарь и Помпей отдали по одному легиону на войну с парфянами. Когда сенат согласился на это предложение, Помпей потребовал у Цезаря свой легион, который он дал ему раньше, так что Цезарю пришлось отдать два легиона. Он повиновался и отпустил легионы с большими подарками. Вскоре после этого в сенате снова был поставлен вопрос об отозвании Цезаря; так как Курион настаивал на требовании, что и Помпей должен оставить свою должность вместе с Цезарем, то консул Марцелл в гневе встал и воскликнул, что он не может спокойно сидеть и слышать такие речи, видя, что 10 легионов идут сюда через Альпы и что хотят удалить единственного человека, который может выступить против них на защиту отечества. Он прекратил заседание, и так как слух, что Цезарь идет на Рим, подтверждался, Марцелл вместе с консулами, избранными на следующий (49) год, поспешил к Помпею и вручил ему меч, требуя, чтобы он защищал отечество, и предоставляя ему набрать новые войска по желанию. Помпей принял это предложение, а Курион, сложив свою должность (10 декабря) и опасаясь за свою личную безопасность, поспешил к Цезарю, который в последнее время держался постоянно вблизи Италии и в эту минуту стоял с 5 тыс. пехоты и 300 всадников в Равенне, крайнем городе своей провинции.
В последние дни декабря Цезарь послал Куриона в Рим С письмом к сенату и консулам следующего года; в этом письме он оправдывался от взводимых на него обвинений и обещал распустить свое войско, если Помпей сделает то же; но если Помпей остается вооруженным, то и ему следует позаботиться о своей безопасности. Трибуны М. Антоний и Кассий Лонгин, бывшие на службе у Цезаря, едва могли добиться прочтения этого письма в сенате; содержание его не было принято во внимание; напротив, консулы устроили совещание о положении государства, и тесть Помпея, Сципион, сделал предложение, чтобы Цезарю было приказано в назначенный день распустить свое войско; если же он не исполнит этого, то должен быть объявлен врагом государства. На возражения Антония и Кассия не обратили внимания, а когда на следующих заседаниях сената, охраняемых вооруженными отрядами Помпея, они стали настаивать на своем, то консул Лентул 6 января 49 г. выгнал их из сената; решено было, что консулы, преторы, трибуны и все сановники должны заботиться о безопасности государства; защита республики была возложена на Помпея. В следующую ночь Антоний и Кассий, спасая свою жизнь, вместе с Курионом и Целием Руфом, который уже несколько лет действовал в пользу Цезаря, бежали, одевшись рабами, на наемной повозке в лагерь Цезаря.
Цезарь, хотя и решившийся уже начать войну, во время этих переговоров постоянно показывал миролюбивые намерения, чтобы представить войну со своей стороны только мерой крайней необходимости; чтобы иметь возможность стянуть свои войска по эту сторону Альп, он намеренно затягивал переговоры, Но теперь, когда разрыв сделался неизбежным, он быстро и смело перешел в наступление, не давая неприятелю собраться с силами, хотя в это время у него был только один легион. Он стоял на реке Рубикон, отделявшей его провинцию от Италии. Переходом через эту реку он начинал войну против своего отечества, делался государственным изменником. Хотя он уже давно освоился с этой мыслью, но теперь, когда ему предстояло окончательно решиться на смелый и опасный шаг, он еще раз должен был взвесить всю важность такого поступка. «Жребий брошен!» – сказал он и перешел через реку. Весть об этом произвела в Риме величайшее уныние и смятение. Сенат как можно поспешнее отправился к Помпею; туда же явились и другие чиновные лица. Бывший консул Волкаций Тулл спросил его о количестве его боевых сил; но когда Помпей медленно и тихо отвечал, что войска, отосланные Цезарем, стоят наготове и что он рассчитывает в самое короткое время собрать и тех, которые были навербованы ранее в количестве 30 тыс. человек, тогда Тулл воскликнул: «Ты обманул нас, Помпей!» – и посоветовал отправить к Цезарю послов. Помпей, в своей гордой уверенности, не позаботился о самых необходимых приготовлениях к обороне; тем, которые делали ему по этому поводу замечание, он с усмешкой отвечал, что они могут быть спокойны, что ему стоит только топнуть, и из земли явятся отряды пехоты и конницы по всей Италии. Теперь претор Фавоний с горькой насмешкой просил его топнуть ногой, чтобы вызвать обещанные войска. Помпей колебался, не зная, что делать, и не мог прийти к какому-либо твердому решению. Наконец, он сделал распоряжение, чтобы все члены сената следовали за ним, добавив, что всякого, кто останется, он будет считать сторонником Цезаря, и вечером уехал из города; за ним последовало большинство сенаторов и все те, которые считали нужным бояться Цезаря. Таким образом, город был оставлен и правительство перевело свою резиденцию в Капую; но Помпей теперь стал подумывать, как бы перебраться в восточные провинции, где он пользовался большим почетом и надеялся найти богатые средства для войны. В Италии Цезарь действовал с ужасающей быстротой; город за городом без сопротивления сдавался ему, а войско его быстро увеличивалось наборами, громадным числом перебежчиков и подкреплениями из Галлии.
За 60 дней Цезарь завладел всей Италией. Так как у него недоставало кораблей, чтобы тотчас же преследовать Помпея, то он приказал построить флот и отправился в Рим. Здесь он успокоил народное собрание и сенат, позаботился о подвозе хлеба и обещал раздать гражданам деньги. Трибун JI. Метелл запретил ему открыть священную казну, сберегавшуюся на случай крайней нужды и оставленную консулами в Риме, и сам, надеясь на неприкосновенность своего сана, стал в дверях храма. Цезарь пригрозил ему смертью, добавив, что ему не так трудно сделать это, как сказать. Прогнав трибуна, Цезарь велел выломать двери и взял из казны 26 тыс. слитков золота и 40 млн. сестерций. В половине апреля он поспешил в Испанию; он говорил, что хочет сначала разбить войско без полководца, а затем пойти на полководца без войска. В Испании, при Илерде, он принудил сдаться войско Помпея, 5 легионов и много вспомогательных отрядов, под начальством легатов Афрания и Петрея, и овладел Испанией; затем, в начале зимы, переправился через Адриатическое море, сражался некоторое время с Помпеем в окрестностях Диррахиума,
