рассказ. Он уже видел себя героем, распутавшим зловещий заговор жестокой секты и снискавшим всенародную славу, благодарность короля, повышение по службе и даже — чем Ссуф не шутит! — дворянский титул. Посему уже через несколько минут Бон вел наш маленький отряд, пополнившийся офицером и тремя его подчиненными, к постоялому дому, в котором обосновались злодеи.
Хозяин-хримтурс уверил нас, что все трое его новых постояльцев — в своих комнатах. Двое стражников остались караулить на улице, а мы с оружием наизготовку поднялись по лестнице на второй этаж, и лейтенант решительно постучал в дверь.
— Кто?
— Именем закона и короля! — От волнения голос офицерика дал петуха.
Дверь распахнулась, и на пороге возник один из тройняшек. Двое остальных сидели за столом с картами в руках. Судя по всему, партия была в самом разгаре.
— Ну? — вопросил открывший нам мышкодав, складывая руки на груди.
М-да, за два года братишки мало изменились. Все те же крепко сбитые здоровяки, заросшие неопрятными черными бородищами, в грубых одеждах из сыромятной кожи, со стальными браслетами на волосатых, покрытых шрамами лапах. И, судя по запаху, если и принимавшие за эти два года ванну, то не более дюжины раз. На троих.
— Господин Плато-Генетик?
— Так.
— А те господа — ваши братья?
— Так.
— Лейтенант Дестрейль, внутренние войска королевства Тилиана.
— Ну?
— Хотел бы задать вам пару вопросов. Вы не против?
По голосу лейтенанта было понятно, что он просто мечтает о том, чтобы тройняшки воспротивились, но его жестоко разочаровали. Братья переглянулись, одновременно пожали плечами, а потом стоящий на пороге посторонился:
— Входите.
Дестрейль и его подчиненный вошли внутрь, но стоило идущему следом Бону сделать шаг вперед, как мышкодав вновь загородил проход.
— Это кто? — хмуро вопросил он и поскреб свою бороду в районе горла. Ага!
— Свидетели, положенные по закону, — тут же среагировал офицерик. — Вы против?
Надежда, что уж на этот раз злодеи начнут ломаться, была написана на его лице аршинными буквами. Но его вновь ждало разочарование. Повторился ритуал с переглядыванием и пожиманием плечами, и нам позволили пройти.
— Итак, господа, — начал Дестрейль, когда все расселись, — один из вас был сегодня в торговых рядах. Это так?
— Так, — кивнул сидящий напротив меня Плугго. Или Плагго. А может, и Плаггт — все-таки братья чрезвычайно похожи друг на друга! — Записывай, Гетир, — кивнул юноша своему подчиненному, составлявшему протокол, — «Не отрицают». А позвольте спросить, с какой целью?
— Купить еды в дорогу.
— И всё? — офицерик просто упивался ролью матерого и всезнающего следователя.
— Нет. Еще три метра ленты, нож, чашу, свечи и благовония.
— Так-так, значит, вы не отрицаете этого?
— Нет.
— Записывай, Гетир. А с какой целью были сделаны все эти покупки?
— Для жертвоприношения.
— Ага! Гетир, ты записал? А известно ли вам, господа, что указом Его величества Гыдемина Третьего на территории королевства Тилиана, равно как и всех его диоцезов, человеческие жертвоприношения запрещены и караются смертной казнью через повешение?
— Да.
— Значит, вы осознаете всю тяжесть совершенного вами преступления?
— Нет.
Тройняшки, к моему удивлению, не выглядели не только испуганными, но даже находящимися в замешательстве. Или у них стальные нервы, или полное отсутствие мозгов, или… О последнем «или» мне думать совершенно не хотелось.
— Что значит «нет»?! — вскричал Дестрейль, вновь дав петуха и вскакивая.
— Жертвоприношения Ссуфу Игроку не преступление, — ответил Плагго. Или Плугго.
— Если в жертву не приносят человеческого ребенка, которого предварительно похитили!
— Ну.
— Значит, вы осознаете…
