упомянутых мной ранее пиратов и контрабандистов, работы хватает.
К счастью, знакомая до боли двухэтажная коробка грязно-серого цвета находилась менее чем в двух кварталах от «Гордости Хойры». Лихо притормозив Изверга у парадного, я немного подумал и решил по старой памяти зайти со служебного входа, куда гражданским вход заказан. Конечно, в настоящий момент мы с Извергом тоже формально относились к «гражданским», но я на условности всегда чихал, а он – и подавно.
Одним словом, я обогнул здание Управления, прошел под аркой и попал во внутренний двор. Здесь мы обычно привязывали своих драконозавров. Удивившись тому, что в такой час у коновязи нет ни единого зверя, я захлестнул поводья вокруг столба и направился к крыльцу.
– Эй, ты! – проревел кто-то за моей спиной. – А ну живо убирай отсюда свою скотину!
Обернувшись, я увидел весьма крупного (впрочем, поменьше меня) мужчину на весьма крупном (впрочем, поменьше Изверга) драконозавре. Оба лучились самодовольством, оба были увешаны оружием, оба демонстрировали явную принадлежность к гвардии. Обоих я видел первый раз в жизни.
– Привет, приятель, – вежливо поздоровался я. Гвардеец и его зверь презрительно фыркнули в унисон. Это подразумевало, что «всякие там штафирки нам не приятели». Я пожал плечами и пошел дальше.
– Ты оглох что ли?!
Я вновь обернулся.
– Извини?
– В задницу свои извинения засунь, понял! Убирай драконозавра, кому сказано! Это мое место! А вход за углом!
– И давно?
– Что?
М-да, то-то мне сразу показалось, что парнишка малость туповат…
Я спустился с крыльца обратно и подошел к сквернослову, который спешился и стоял руки в боки, почти вплотную.
– Это место твое давно?
Видимо что-то в моей интонации насторожило грубияна, поскольку он отступил на шаг назад и положил руку на привешенную к поясу дубинку.
– Два месяца. А теперь…
– А теперь, – перебил его я, – слушай сюда. Я занимал это место два
– Да кто ты тако…
– Меня зовут Сэд. Сэд из Сосновой Долины. Порасспрашивай на досуге стариков.
С моей точки зрения разговор был окончен. Но этот надутый индюк со мной не согласился.
Не успел я вновь повернуться к крыльцу, как гвардеец схватил меня за плечо, громогласно обещая «отделать так, что родная мать не узнает». Хм, сразу видно, что он не знает мою матушку. Ей меня, бывало, чуть ли не по частям приносили – и ничего…
В общем, через пару минут я таки вошел в здание.
Первым, на кого я наткнулся, был старый Билл Выдроскунс, бессменный гвардейский архивариус на протяжении шести десятилетий. За то время, пока мы не виделись, дедуся нисколько не изменился. Те же чудовищные очки на носу, тот же чудовищный горб, тот же чудовищный запах изо рта. Ага, и вкус все тот же: дешевая гномья самогонка. Готов спорить, что и делают ее по-прежнему – из картофельной шелухи, поганок и плесени.
Как бы там ни было, я здорово обрадовался старику. Сам же Выдроскунс, увидев меня, растрогался до слез.
– Ей-богу, парень! – восклицал он. – Не ожидал тебя еще раз увидеть! Какими судьбами?!
– Неисповедимы пути сэдовы, старый хрыч, – ответствовал я. – Капитан на месте?
Билл опустил глаза:
– Нету.
– На задании, что ли?
Билл мотнул головой, стараясь на меня не смотреть:
– Совсем нету.
Сердце мое сжалось.
– Погиб?
– Хуже. Уволился.
– Уволился?! Ты что, старый, лишний кувшин опорожнил с утра пораньше?
Мое возмущение было вполне объяснимо: если что и было в Хойре незыблемого, так это глава гвардии. По-моему, мало кто вообще знал его настоящее имя – «Капитан», и все. Капитан с большой буквы "к". Энергичный, неподкупный, чихать хотевший на деньги, почести и звания, не допускавший даже намека на компромисс с совестью и своим кодексом чести. И вот теперь мне говорят, что этот человек
