– Не-а. Ее старый граф того… проиграл.
– Как это: «проиграл»? – не поняла Глори.
– Обыкновенно. В крак.
– Так-так, в крак, стало быть?
Я изо всех сил делал вид, что правитель, играющий в карты на
– Чушь какая-то! – фыркнула она. – Сейчас он еще скажет, что играл этот граф с хримтурсом.
Бон тяжело вздохнул и вновь вытер пот со лба.
– Хорошо, если вы так настаиваете, не скажу. Хотя так оно и было.
Мы вытаращились на него и хором протянули:
– Чего-о-о?
Извиняюще пожав плечами, Бон направил Забияку к двухэтажному дому с вывеской «Приют счастливчика. Стол и постель».
– За обедом расскажу. Кстати, кормят тут вполне прилично.
– Ага, значит
– Ну, можно сказать и так.
Игрок спешился и, захлестнув повод Забияки вокруг столба, направился в «Приют». На пороге он обернулся и нехотя бросил:
– Я здесь родился.
«Приют» оказался весьма милым местечком. Стойка из полированного дуба, крепкие столы и скамьи, чистая посуда, свежие опилки на полу. В просторном зале было не так уж много народа, большая часть которого увлеченно играла. В кости, карты, «пятачки» и еще в три-четыре не известных мне игры. Когда мы вошли внутрь, Бон уже беседовал со стоящей за стойкой дородной дамой.
– Ой, красавчик, я же тебе человеческим языком говорю: нет у меня мест. С харчами не обижу, и выпить найдется, а вот мест нету. Что-то много вас сегодня, приезжих.
– Ой, тетушка, – в тон ей ухмыльнулся Бон, – да разве ж я приезжий? Тутошний я, геймский, на хуторе у Одноногого Линка родился.
«Тетушка» тоже ухмыльнулась:
– Да ну? Врешь, поди? Тем более, что Линк лет пять как умер, вдова хутор продала – и концы и в воду… Что же мне с вами делать, землячок?..
Глори решительно направилась к стойке, на ходу развязывая мешочек с деньгами, но Бон, не оборачиваясь, погрозил ей пальцем.
– Как это «что», тетушка. Давай-ка сыграем, глядишь – и найдется комнатка, а то и две…
– Ишь ты! – всплеснула руками женщина. – Да ты скорее у меня выиграешь, чем я при такой-то теснотище две комнаты сыщу! Во что играть будем?
Бон задумался, потом решительно швырнул на стойку свою шапочку:
– В фишки!
– Это ты зря, парень, – заявил один из трех мужчин, с интересом прислушивающихся к разговору. – Матушку Бесс в фишки обыграть труднее, чем тигропарда на бегу расцеловать.
– Насчет тигропарда не знаю – не целовался, – весело ответил наш игрок, сноровисто расставляя фишки на трехцветной шестиугольной доске, материализовавшейся из-под стойки, – а там поглядим. Ходи, тетушка.
– Ишь, вежливый какой, – хмыкнула хозяйка. – Не боишься мне так вот сразу право первого хода уступать? Ну, тогда держись, «племянничек»!
Меня пару раз пытались научить играть в полные фишки, но без толку. Уж больно правила мудреные. Какая фишка на каком поле, да сколько их по количеству в настоящий момент, да еще восьмиугольные кости, плюс поправки всякие… Нет, упрощенная версия мне больше по душе. И правила понятные, и поле поменьше, и никаких костей не нужно. Самое же главное, все партии одинаковые, а не то, что в полном варианте: одну можно целый день играть, а другая за десять минут закончится.
Как раз второй расклад все присутствующие могли наблюдать в этот раз. На восьмом ходу Бон сначала пригорюнился, вызвав у зрителей довольные ухмылки, потом вдруг передвинул на три клетки вперед сразу четыре свои фишки и развел руками:
– Ты уж прости, тетушка…
Зал потонул в восхищенных криках, свисте и аплодисментах. Почти каждый посетитель счел своим долгом угостить победителя, а заодно с ним – и нас с Глори, или, по крайней мере, хлопнуть его по плечу, пожать руку и так далее. Второе, к счастью, на нас не распространялось.
Больше всех восхищалась Боном его соперница.
– Что за парень! – восклицала она, награждая соперника очередным полновесным поцелуем. – На восьмом ходу, а! Меня! Да такого и правда не грех в племянники записать! Сразу видно – наша кровь, геймская!
Радуясь вместе со всеми, я почему-то обратил внимание на то, как какой-то длинноносый человек за крайним справа столиком вежливо, но не с жаром, как все прочие, поаплодировал Бону, мазнул взглядом по
