Вожди и заговорщики

шая закупочные цены. Но из этого ничего не вышло - цены все равно были ниже, они не могли обеспечить крестьянам покупку дорогих промышленных товаров. Ктому же товары эти часто были некачественными, и крестьяне предпочитали оставить у себя побольше продовольствия, чем продавать его даже по новым ценам. Сталин язвительно писал Микояну: «Приходится признать, что Бухарин теряет возможность повести «форсированное наступление на кулака» путем нового повышения цен на хлеб. Можешь ему сказать, что я вполне понимаю его положение и почти что собо-лезную»²⁴.

Казалось, что в середине 1928 года наметилось некоторое согласие между сторонниками осторожного поворота «влево» (Бухарин) и более радикального и последовательного проведения того же курса (Сталин). Но непоследовательность Бухарина делала его позицию слабой, в то время как события требовали решительных действий.

Время после июльского пленума Сталин активно использовал в борьбе за умы большевистских лидеров. Даже те из членов Политбюро, кто склонялся к сохранению НЭПа до последней возможности, под давлением Сталина меняли свою позицию. Легче всего было уломать старых друзей Сталина - Ворошилова и Орджоникидзе. Калинин, отличавшийся прокрестьянской позицией, тоже в конце концов встал на сторону Сталина. «Всесоюзный староста», как называли главу государства, был слабоволен и больше всего боялся остаться в меньшинстве. Ктому же поговаривали, что Сталин, интересуясь подробностями личной жизни Калинина, сумел найти на него «компромат». Сталин сомневался даже в Куйбышеве и Микояне. «Ни в коем случае нельзя дать Томскому (или кому-либо другому) «подкачать» Куйбышева или Микояна. Не можешь ли прислать письмо Томского против Куйбышева?»- писал, например, Сталин Молотову в августе 1928 года²⁵.

Куйбышев Валериан Владимирович (1888-1935). Сын офицера, окончил кадетский корпус. С 1904 года - большевик. Неоднократно арестовывался, был в ссылке. В 1917г. председатель Самарского совета и комитета РСДРП (б), руководил захватом власти в городе, руководил губернией. Во время Гражданской войны входил в состав реввоенсоветов армий и фронтов, участвовал в обороне Астрахани, руководил завоеванием Средней Азии. В 1921 году возглавил Главэлек-тро. В 1922-1923 годах и с 1926 года - член ЦКРКП(б). В 1923-

1926годах - председатель ЦКК, был одним из организаторов подавления оппозиций. В 1923-1926 годах - Нарком рабоче-крестьянской инспекции. С 1926 года - председатель ВСНХ. Руководил разработкой планов первой пятилетки, настаивая на их увеличении. С1927 года - член Политбюро. В 1930- 1934 годы возглавлял Государственную плановую комиссию. В 1932-1933 годы также глава Комитета по заготовкам сельскохозяйственной продукции. Объемы этих заготовок вызвали голод 1932-1933 годов. С 1934 года - председатель Комитета партийного контроля и 1-й заместитель председателя Совнаркома.

Готовясь к новому столкновению, Сталин действовал с помощью политической интриги, «подставляя» Бухарина. Поскольку Бухарин после падения Зиновьева считался лидером Коминтерна, то на VI Конгрессе Интернационала были приняты за основу его тезисы о международном положении и задачах Коминтерна. Однако делегация ВКП(б) снова стала обсуждать тезисы и подвергла их критике, что было подлинным скандалом. Бухарин доказывал, что не стоит ожидать падения «капиталистической кривой» и, следовательно, компартии должны придерживаться более умеренного курса. Против этой идеи Бухарина (ошибочность которой станет ясна уже через полтора года, когда в капиталистическом мире разразится Великая депрессия) выступил Ломинад-зе, пророчивший новый революционный подъем. Бухарин напомнил Ломинадзе о его провале в Китае в 1927 году: «Люди брали в руки спички и шли устраивать восстания»²⁶. Несмотря на это большинство делегатов чутко уловило, «откуда ветер дует», и поддержало линию «делегации ВКП(б)», то есть Сталина. Сталин, обжегшись на китайском опыте, заимствовал некоторые троцкистские идеи, считая необходимым иметь в лице компартий боевые организации, подчиняющиеся только руководству Коминтерна и не связанные обязательствами перед союзниками в своих странах.

Врезультате Бухарин был унижен и так возмущен, что просил об отставке. Но Сталин был против спокойного ухода противника в тень, откуда можно критиковать проводимую в трудных условиях политику. Бухарин потом говорил об этом плане Сталина: «Почему нельзя было дать отставку и почему нужно было обязательно вывести? s Нужно было сначала обязательно замарать, запачкать, дискредитировать, растоптать, и тогда речь пойдет уже

не о том, чтобы удовлетворить просьбу об отставке, а о том, чтобы «снять» «за саботаж». Игра здесь абсолютно ясная»²⁷.

В сентябре 1928 года из-за неурожая на Украине и Северном Кавказе вновь обнаружилась нехватка хлеба, и чрезвычайные методы хлебозаготовок в отдельных регионах возобновились. Теперь вместо запретной ст. 107 применялась ст. 131 УК - нарушение обязательств перед государством. По этой статье арестовывались с конфискацией имущества крестьяне, обязавшиеся сдать хлеб (например, под кредит), но по разным причинам не сумевшие это выполнить. Затем в дело пошла и ст. 107.

Переход к военным методам борьбы с трудностями импонировал партийной массе. Если раньше она жаждала более спокойной обстановки по сравнению с революцией и гражданской войной, то теперь партийные кадры рвались бой. Причина такой метаморфозы - иной характер «войны», которую предлагала сталинская фракция. Не рискованное внешнее столкновение, а внутреннее наступление против крестьян, интеллигенции и нэпманов. Сформированная гражданской войной партийная бюрократия не была приспособлена к кропотливому умственному управленческому труду. Рынок был слишком сложной средой для нее. Начавшийся экономический кризис увеличил количество тех, кто был готов отказаться от НЭПа.

Бухарин пытался доказать, что не он, а его противники являются «правыми». Он пытался «размыть» понятие правого уклона, отождествив его не с учетом мнения крестьян («мелкой буржуазии»), а с бюрократизмом: «не отмечены важнейшие правые уклоны (бюрократическое непонимание нужд масс, тенденции к бюрократическому перерождению некоторых звеньев аппарата, теряющих чутье к самым элементарным потребностям этих масс, сводящих политику к голому администрированию и т. д.) ²⁸». Бухарин показывал Сталину, что в случае продолжения полемики он готов перенести огонь обвинений в «правом уклоне» на него. Тем более, что постановления XV съезда партии и последующих пленумов выдержаны вполне в бухаринском духе. Как скажет Бухарин позднее, «у меня нет разногласий с партией, то есть с ее коллективной мыслью, выраженной в официальных партийных резолюцияхБ»²⁹. Но Бухарин не решился возглавить борьбу с «правым уклоном» с троцкистских политических позиций, потому что тогда нужно было бы бросать прямой вызов чиновничеству. Авот Сталин в конце концов решился ударить по «правому уклону» с

троцкистских экономических позиций, подведя под это обвинение Бухарина и его сторонников.

Рискованные игры оппозиционеров

Почему Сталин, поддерживавший Бухарина в борьбе против Троцкого, вдруг стал переходить на позиции, близкие троцкистским? В 20-е годы Сталин еще не был стратегом и доверял Бухарину как идеологу. Сотрудник секретариата Сталина А. Балашов рассказывал Д. Волкогонову, что Сталин, «когда ему приносили бланки с результатами голосования членов Политбюро путем опроса, часто, не поднимая головы от бумаг, бросал:

- Как Бухарин, «за»?

Мнение Николая Ивановича, говорил Балашов, было весьма важным для Сталина при определении своего собственного отношения к конкретному вопросу»³⁰. Так продолжалось до 1928 года. Идеи Бухарина казались логичными: постепенно растущее хозяйство крестьян-середняков дает достаточное количество ресурсов, чтобы развивать легкую промышленность, производящую нужные крестьянам товары. Заказы легкой промышленности в свою очередь обеспечивают развитие тяжелой промышленности. Развитие тяжелой промышленности (металлургия, машиностроение и др.) обеспечивает модернизацию всей промышленности, техническое переоснащение сельского хозяйства. Врезультате - равновесие развития сельского хозяйства и промышленности, изобилие товаров. На этой основе должно хватить ресурсов и на оборону, и на строительство передовых предприятий, и на сотни тысяч тракторов. На практике оказался прав Троцкий, который критиковал построения Бухарина как утопичные. То, что предлагал Бухарин, было выгодно для крестьянского большинства страны, но заводило политику большевиков в тупик. Зажиточные слои, которые при выгодной конъюнктуре могли завалить страну товарным продовольствием, не хотели расширять производство в условиях товарного дефицита. Вот-вот из-под влияния коммунистов могли выйти