Рабочий с кухни в белой спецовке случайно оказался рядом со служебным столиком. Он увидел вооруженных людей и понял, что к чему. Схватил стул и с размаха шандарахнул им по руке Щербатого. Пистолет выскочил из рук. Не теряя напора, смельчак кинулся на приблизившегося Верзилу. Он не заметил спрятанного за его спиной оружия. Выстрел громыхнул неожиданно и мощно. В зале кто-то взвизгнул.
Щербатый поднял тупорылый «макаров» и заслонил выход, Верзила с подельником двинулись через зал. В их руках появилось оружие, которое уже не пряталось.
Сватко испуганно глазел на бандитов, а взгляд Зураба сделался железным. Антрацитовые глаза источали холодный свет, но страха в них не было. Рука просилась под пиджак. Но привлекать внимание нельзя. Зураб не полицейский Интерпола, и до чужих разборок ему дела нет. У него свое задание, которое нужно выполнить любыми средствами. В отличие от спецслужб, группа Зураба в средствах не ограничена.
Чеченцы наблюдали за происходящим без свойственного обычным людям испуга.
Верзила скрылся в служебном проходе. Двое других встали в диагоналях зала, удерживая публику на мушке.
Первая пришедшая на ум мысль многим казалась самой логичной, хотя и неверной – их взяли в заложники. Однако судьба заложника непредсказуема и опасна, поэтому кто-то впал в панику, кто-то оцепенел от ужаса, а кто-то… Когда посетители начали вставать, бандит выстрелил поверх голов и выкрикнул зычно:
– Сидеть, падлы! Кто рыпнется – убью!
Бандит сказал убедительно, но поняли не все. Подвыпивший мужик в белой рубахе с распущенным галстуком не сориентировался. Он поднялся и, не слыша грозных окриков, бросился бежать. Голубой галстук узким флагом развевался на шее, мужик почувствовал близкую свободу и через вторую дверь выбежал в холл…
Куда торопился? Зачем? Он не мог видеть, как в глазах бандита мелькнул садистский огонек, а костлявый палец со сбитой кожей на суставе безразлично потянул спуск. Из черного ствола полыхнуло громом и огнем. Пороховая гарь смешалась с винным ароматом. Бешеная пуля прошила табачный эфир и сплющилась о стену. Две последующие пули попали в цель. Мужик поскользнулся, повалился грузно и больше не вставал. Он умер сразу.
.– Перемочим, падлы!!! – истерично рявкнул бандит. – Сидеть, козлы!!!
Чеченцы решили выбираться. Попадать в руки милиции даже в качестве свидетелей им никак нельзя. Тщательная проверка документов могла привести к неожиданным результатам.
Зураб подал боевикам знак.
– Линяем! – прошептал он, но Сватко не ответил. Он не мог поверить, что все происходит на самом деле. Обычный шок.
Араб взял портмоне, намереваясь спрятать в карман. Но Щербатый уже приближался и заметил это. Что-то щелкнуло в его мозгах.
– А ну сидеть! – рыкнул бандит, некстати положив глаз на распухший бумажник. Сватко испуганно шелохнулся.
– Сиди, – прошептал Зураб.
– Дай сюда! – приказал Щербатый, размахивая перед носом «макаром».
– Не стоит, земляк, – спокойно предупредил Зураб. – Давай разойдемся.
– Ты борзый, да? – нервно усмехнулся Щербатый. От него повеяло могильным холодом. Сватко его хорошо ощутил: спина будто замерзла. Страх отстукивал секунды, плескался в висках и глазах. Взгляд сосредоточился на глубоких царапинах вдоль затвора – оружие бывалое. Ствол поднимался и подрагивал, всматриваясь в цель. А бандит не знал, что не деньги, распиравшие кожаный бумажник тугой пачкой, были дороги «грузину». И не фотография любимой девушки, оставшейся где-то далеко за горами. Кроме документов, в портмоне лежали фамилии и номера телефонов бывших сослуживцев Сватко, с которыми группе Зураба предстояло «поработать». Это вторая часть задания. И записи не должны попасть в чужие руки. Только эти обстоятельства определили дальнейший сценарий развязки.
Зураб слегка кивнул, подтверждая вопросительный взгляд Аслана, значения которому Щербатый не придал. Его палец готовился надавить на спуск, как вдруг все изменилось.
Грянул выстрел. Тонким колокольчиком звякнула о пол гильза. Но стрелял не Щербатый, а кто-то другой. В голове бандита зачернела дырка. Кровь окропила крышку стола. Сватко попятился и вскочил со стула, а Зураб лишь отвел вооруженную руку падающего бандита. Даже мертвый, он мог выстрелить. Неосмысленно. Судороги.
Оглушенный Сватко не видел, как чеченцы поднялись из-за столика у колонны, приняв боевые стойки. Прапорщик не видел их лиц. Но если б увидел, то наверняка узнал бы в них напавших у ларька парней. Следующим выстрелом Аслан уложил бандита на входе, расчистив отход.
– Пошли! – Зураб дернул Сашу за рукав, выведя из лягушачьего оцепенения, и потащил в холл…
Услышав выстрелы, из подсобки выскочил Верзила.
– Стоять, суки!!! – заорал он, обращаясь ко всем, и несколько раз выстрелил в толпу…
Женщины закричали. Кто-то упал, заливая пол кровью…
Но Верзила не учел один важный нюанс: к этому времени его дружки были мертвы, а самому ему суждено пережить их не больше чем на минуту.
Нияз привычно вскинул пистолет и прицелился чуть тщательнее: расстояние большое, ошибаться нельзя. Рука вздрогнула, ощутив обычную отдачу. Ствол выплюнул горячую смерть. Точка прицеливания выбрана верно: пуля попала чуть выше уха. Верзила безвольно бросил руки, потерял оружие и, поджав ноги, повалился на спину.
В тренировочном лагере Нияз был одним из лучших стрелков. Впрочем, как и Аслан.
Общая паника и замешательство набрали обороты. Под стихийный шум Зураб с другом выскочили на улицу и, запрыгнув в машину, дали по газам. Через сто двадцать секунд чеченцы выскочили на крыльцо, но, заметив обжигающие проблески милицейского маяка, повернули обратно. Группа немедленного реагирования прибыла почти вовремя, затруднив отход.
Не замедляя бега, чеченцы пересекли зал и, ворвавшись в подсобку, крикнули вусмерть перепуганному Сереже Рогожкину – повару второго разряда:
– Где виход?!
Чеченцев приняли за сообщников рэкетиров.
Не в силах ответить словами, Рогожкин указал направление. Парализованный страхом, как муха ядом паука, он сделался глухонемым.
Коридор оказался узким и длинным. Тусклые лампочки едва освещали проход. С разбега толкнув железную дверь, боевики вывалились наружу. Мокрый снег обжег разгоряченные лица. С улицы слышались сирены и возбужденные голоса… Но туда нельзя. Уходить придется дворами.
В неподвижной сигаре «БМВ» вспыхнула жизнь. Только не теплым приёмом, а пистолетным огнём. Из водительской двери навстречу Аслану выпрыгнула темная фигура. Уличный фонарь бросил блик на вороненое тело «ТТ». Удлиненный ствол озарился оранжевым пламенем. Стальная дверь позади чеченца взвизгнула и прогнулась. Тонкий металл не смог остановить пулю. Второй и третий патроны сгорели напрасно, потому что токаревские пули лишь покрошили облицовочный кирпич, не достав человека. Аслан оказался хитрее. Заметив опасность, он нырнул вниз и метнулся в сторону.
Нияз выстрелил дважды, и обе пули попали в цель. Но выстрелы слышали не только бандиты. Подтверждением этому стала внезапно врубившаяся на улице сирена. На домах заплясали синие сполохи, ветер доносил приближающиеся сирены. Но боевики поступили по-своему. Перешагнув через убитого «стремщика», Аслан запрыгнул в «БМВ». Нияз сел справа. Нащупав ногой педаль сцепления, боевик повернул ключ и запустил мотор. Когда до эго дошло, что педали нет, а коробка – автомат, мотор взвыл самолетной турбиной и мощной силой сорвал автомобиль с места.
– Ну попали! – возбужденно восклицал Сватко, не умолкая всю дорогу.– Как в «Норд-Осте»! Или Беслане! Смотри, что творят, сволочи, прямо в кабаке, при людях разборки устраивают!
– Меня чуть не пристрелили из-за кошелька! – подыгрывал Зураб, хотя нельзя сказать, что лично его происшедшее никак не тронуло. Афганец видел направленный на себя ствол, чувствовал холодок и знал, что может произойти. Но он знал психологию уголовников, потому что сам стоял на той же ступени. За спиной
