ласт. Дыхательные аппараты плели ажурные кружева воздушных пузырей. Ножи плотно сидели в подогнанных ножнах, шевелясь и двигаясь вместе с ногами пловцов. Манометры зашкаливало – баллоны заправлены под завязку.
Под прикрытием непогоды аквалангисты во главе с Вольским таранили реку, осуществляя уникальную в своем роде операцию. С легкой грациозностью пловцы планировали в непрозрачной, черной воде, словно подводные лодки, ориентируясь по приборам и коротким контрольным всплытиям. Они несли тяжелый груз, уравновешенный воздухом в емкостях-понтонах. Только один из пловцов выделялся неровными, суетливыми движениями, будто боялся, что вода под ним вот-вот кончится и он провалится на самое дно. В отличие от остальных, Сватко впервые вышел «в открытое плаванье» с аквалангом, не считая, конечно, двух занятий в бассейне и одного в подмосковной речушке, устроенных обуховским знакомым.
Обнаружив дыру с выломанной решеткой, Вольский перестал работать ногами.
– Приехали! – сказал он в подводное переговорное устройство.
Пловцы подтянулись. Работая ластами и помогая себе руками, они встали в воде почти вертикально, а груз закрепили за выступающие из камня арматурины.
Группа разделилась. Наблюдатель остался у входа. Остальные двинулись к трубе.
Пользуясь составленной несколькими днями раньше предварительной схемой с конфигурацией водосточного коллектора, аквалангисты осторожно входили в трубу. Плавно, словно торпеды в тесный аппарат.
Первым шел Вольский.
Передвигаясь почти на ощупь и подсвечивая путь фонарем, он словно морская змея ввинчивался в заполненное водой пространство, с каждой минутой углубляясь в берег. За ним Обухов. Потом Сватко. Дальше Рокер. Замыкающим в цепочке шел Шнур – бывший боевой пловец Черноморского флота. Кличка прилипла к нему не так давно, за любовь к песне «Ленинград» одноименной группы.
Движение застопорилось. Образовалась пробка. А обгон запрещен. Аквалангист засуетился, поднимая муть и песок. В водостойких наушниках раздался отчетливый мат.
– Мужики! – подал тревожный голос Сватко. – Я за что-то зацепился!
Шнур подплыл к нему, потянул за ремень, приподнял и снял с крючка. В переговорном устройстве прошло короткое:
– Порядок!
По мере продвижения пловцы замечали, что труба хоть и заворачивалась дугой, но приобрела небольшой положительный уклон. Через сотню метров у потолка появился воздух. Вскоре труба соединилась с кубическим помещением и перешла в другую. Проход расширился, а уровень воды заметно уменьшился.
Группа выбралась в просторную галерею с плоским дном и цилиндрическим сводом. С потолка капало. Застоявшийся воздух пропитался сыростью и плесенью.
– Все как в карте! Молодец, Обух! – негромко произнес Вольский, сняв маску. Раскатистое эхо подхватило его слова и, покружив под потолочными сводами, разбило на куски. – Тут будет база! Привал! И не курить!
Запыхавшиеся пловцы скинули дыхательные аппараты и присели на короткий отдых.
– Я думал – не доплыву! – прерываясь на дыхание, пожаловался Сватко. – Это все равно что марш- бросок пробежать!
Раскрасневшийся прапор уселся на кислородный баллон и, вдыхая воздух с частотой собаки, безуспешно пытался обуздать физиологический рефлекс.
– Прошел же! – похвалил его Вольский, пребывая в отличной физической форме.
Шнур с Рокером, здоровенным парнем с длинными волосами, любителем ночных гонок на мотоцикле, вытащили из воды неподъемные тюки и с усилием затащили на сухое место. Каждого из группы Вольский знал лично и за каждого мог поручиться. В отличие от первой группы, задача которой заключалась лишь во взломе входа в коллектор, эти парни знали, куда он ведет, и не боялись острых ощущений. Им предстояло проникнуть в спецтоннель и обеспечить выполнение задачи. В случае обострения они должны прикрыть товарищей, обеспечив отход. Задача по-военному четкая и понятная.
– Распечатывайтесь! – велел Вольский и с Обухом уткнулся в карту. – Остался последний перегон, и надо смотреть куда дальше: можно направо пойти, а можно налево.
– Налево как-то приятнее! – усмехнулся Обухов. Вольский позвал Сватко:
– Сашок, иди помоги разобраться! Вот карта города, вот наша труба, тут мы… Как думаешь, где ваш отстойник?
Почесав затылок и смахнув с лица влагу, Сватко уверенно ткнул пальцем в карту.
– Вот объект, тут перегон метро… Мы примерно здесь. Значит, отстойник где-то в этом районе, – сказал он, не раскрывая не посвященным в детали Шнуру и Рокеру, о каком именно объекте идет речь.
Пока все отдыхали, Вольский взял фонарь и прошел вперед. Едва он сунулся чуть дальше, как уперся в стальную решетку. Толстые, словно лом, прутья покрылись густой ржавчиной и напоминали останки «Титаника» из подводных съемок.
– Мужики! – позвал главарь. – Тут работа подвалила!
Подошли Шнур с Обухом. Посмотрели. Подтащили небольшие баллоны газосварки. Вспыхнуло ослепительное пламя, осветив унылый ландшафт подземного царства: потрескавшиеся швы источали воду, металлические скобы сгнили.
Ветхую решетку срезали без труда. Портативную сварку уложили в прочную сумку.
Из герметичных упаковок парни достали четыре автомата, пять пистолетов и несколько гранат. Хотя, по правде сказать, гранаты в трубе – это уж слишком. Если взорвется, то никто не обрадуется. И тот, кто… и тот, в кого…
На одном автоматном ремне Шнур прочитал нацарапанную шариком надпись:
«БФ. ДМБ – 2005».
– Вот балабон! – проворчал он, проверяя оружие. – Смотрите, какой-то идиот ремень испортил!
– Действительно, идиот! – согласился Вольский, взглянув на надпись.
– Что за БФ такой? – спросил Сватко. – Клей – Борис Федорович?
– Балтийский флот! Темнота! – пояснил Обухов, деловито запихивая гранату подствольника в кармашек.
Сватко ни гранаты, ни автомата не дали, ему достался только пистолет. Впрочем, прапору и этого много – стрелять он все равно не собирался.
Все тяжести вытащили из тюков и распределили между собой – на суше понтоны не помогут.
Передохнув, террористы продолжили путь. Вода плескалась под ногами, покрывая черные гидрокостюмы крупными каплями.
– Мы, наверное, где-то под смотровой площадкой топаем? – прикинул расстояние Рокер. – Прикольно бы вылезти из люка на дорогу и на наших гонщиков посмотреть.
– Тут колодцев нет, – пояснил Сватко. – И люков нет. Это в городской канализации люки.
Террористы шли больше часа, преодолевая препятствие за препятствием. Под землей представление о времени отсутствует, если бы не часы на руке – легко сбиться со счета.
В зале, где сходились несколько мелких труб, им пришлось проявить чудеса эквилибристики, чтобы не сорваться в гудящий водопад. Как всегда, больше всех досталось нетренированному Сватко, он умудрился принять неслабый душ, провалившись по горло в воду. Если бы не гидрокостюм – промок бы до нитки. А так – только голову намочил.
По изменению конструкции коллектора террористы поняли, что приближаются к цели. Начали появляться прямоугольные и кубические врезки.
– Вон какая-то решетка! – негромко сказал Вольский, посветив на потолок. Сватко взглянул.
– Это уже ближе к телу! – обрадованно объявил он. – Только надо смотреть, где находится.
Обухов подобрался к сливу и, просунув в отверстие зеркальце на телескопической ручке за двести рублей, повертел им как локатор антенной…
Никого. Только темнота вокруг.
Общими усилиями массивную чугунную решетку приподняли и сдвинули. Обухов высунулся. Осмотрелся…
