Банкир сделал жест, предоставляющий слово полковнику Гришину. Он хоть и возглавлял безопасность в банке, но фактически подчинялся напрямую Верховскому. Гришин не столько банк охранял, сколько негласно приглядывал за самим Голубевым. Для этого и существуют в его СБ конфиденциальный график негласных профилактических подключений к телефонам и мобильникам руководства банка. Интересующая Верховского информация попадала прямиком к нему.
Неброско одетый мужчина со сдержанными манерами, грубоватыми чертами лица и заметной сединой на висках учтиво прокашлялся и, будто на совещании военного совета, начал докладывать о проделанной работе:
– Пилату с помощником удалось выполнить первую часть задания. Они проникли на станцию и изъяли блок транскодера с документами. Это очень хороший результат, на который трудно было рассчитывать.
– Как это понимать? – переспросил Голубев.
– Так, как я сказал, – спокойно ответил полковник, чувствуя, что в присутствии Верховского банкир вовсе «не первая скрипка».
Олигарх глупых вопросов не задавал. Он вообще схватывал все на лету.
– Не перебивайте, пожалуйста, – одернул не слишком умного подчиненного Верховский, подумав про себя, что его пора заменить на кого-то другого.
– Но на последнем этапе возникли непредвиденные затруднения…
Когда кто-то говорил «непредвиденные затруднения» или «трудности», Верховскому сразу же хотелось гнать его в три шеи, потому что у специалистов не должно быть затруднений. На то они и специалисты. Гришин входил в команду и занимался очень рискованным мероприятием. Поэтому олигарх промолчал. Он лишь недовольно поморщился.
– Его подвел напарник по кличке Баркас.
– Какого черта вы выбрали напарника, который может подвести? – с нескрываемым раздражением бросил упрек Верховский. – Мы что – в игрушки играем или «бомбим» коммерческие ларьки? Вы понимаете, о чем мы тут говорим? Мы вбухали в этот проект немалые деньги, и они не должны быть выброшены на ветер. Кроме того, не нужно забывать о личной безопасности.
Видимо, накатившую волну раздражения у Верховского вызвал Голубев со своими дурацкими вопросами. Нет, вскорости его точно нужно заменить. Кандидатуру следует проработать.
– Напарника Пилат выбирал сам, – стараясь сохранять спокойствие, заметил Гришин. – Это было его условие. Он опасался, что мы приставим к нему нашего человека, наблюдателя или шпиона, который после выполнения задачи «зачистит» исполнителя. Опасение обоснованное, потому что в таких делах он не новичок. Пилату легче ликвидировать своего «одноразового человека». Исходя из этих соображений, он подобрал мелкого уголовника, которого в случае исчезновения никто бы не стал искать.
– Хорошо. Продолжайте по существу, – внял объяснениям олигарх.
– В последний момент Баркас испугался и сбежал вместе с транскодером, не представляя его ценности. Пилат пытался выйти на него через жену, но та оказалась не в курсе местонахождения мужа. Особо волноваться нечего – реализовать секретные материалы самостоятельно Баркас не сможет. В настоящее время Пилат занят их поисками.
– А если Баркас явится с повинной в ФСБ? – спросил Верховский.
– Исключено. Абсолютно. Это не тот психотип. Он принимал участие в групповом убийстве и понимает, что ему за это грозит. Баркас никогда не сдастся сам, а Пилат знает, кого выбирает.
– Значит, ультиматум переносится на неопределенное время? – констатировал Верховский.
– Не совсем так, – высказался Гришин.
– В каком смысле? – заинтересованно переспросил олигарх.
– Можно считать, что запланированный эффект достигнут. Власти сейчас стоят на ушах и ищут утерянную железку. Они не знают, в чьих руках находится транскодер, но знают, что он украден. Мы, в свою очередь, провели небольшую информационную комбинацию.
– Какую еще комбинацию? – внимательно посмотрел на собеседника олигарх. Он не любил, когда с ним не согласовывают тактические шаги, но, поскольку сам принимал Гришина на работу, не сомневался в его профессионализме.
– Испугавшись общественной огласки, Кремль провел массированную медиа-атаку через все подконтрольные СМИ, запустив версию о пожаре. Мы же подобрали одного заурядного репортера и подкинули ему острый материал для статьи, опровергающей официальную версию. Да еще с некоторыми пикантными подробностями. В администрации президента и аналитических управлениях спецслужб она вызовет однозначное толкование.
Гришин это выделил, но Верховский и так схватил суть.
– После расшифровки нашего послания ОНИ поймут, что «ядерный щит» не ушел за кордон, чего в Кремле опасаются больше всего, а находится внутри страны. Чтобы все по-тихому вернуть и замять, ОНИ согласятся выполнить любые требования. Иначе и страна, и ее годовой бюджет полетят в такую пропасть…
– Я вас понял, – усмехнулся Верховский, довольный полковником. Он уважал военных, хоть иногда и побаивался. И всегда говорил, что с этой самой дисциплинированной частью населения можно и нужно иметь дело. Похоже, он не вовремя родился. Ему бы лет этак сто назад появиться. – Надеюсь, что вы правы. А если вашего репортера чекисты в оборот возьмут? Статья вышла не в моих изданиях?
– Разумеется, возьмут, – улыбнулся Гришин. – Нет сомнений. Но он работает у ваших противников. Власти их сейчас и так «мочат в сортирах» под экономическими предлогами и, вероятно, скоро «домочат» окончательно или отберут часть СМИ. А тут еще статья, намекающая если не на причастность их к акции, то на владение некой информацией. Репортер ничего не знает ни о нас, ни о нападении на Станцию управления. Он вообще политикой мало увлекается, все больше на социалку напирает. Его хоть огнем жги, он не сможет сказать, кто передал ему эти материалы. Налицо двойная польза: с одной стороны – еще одна палка в колеса конкурентов, с другой – дополнительный рычаг в нашей игре.
Яйцеобразная голова с лысиной качнулась.
