– Сиди спокойно и не дергайся, – велел напарнику Пилат и небрежно просунул руку в окно. – Мы из главка, ремонтники, – улыбнулся он и, предвосхищая неуместное любопытство солдата, вставил пластиковую карточку в щель контроллера. Над воротами вспыхнул зеленый сигнал, а створки начали неторопливо сдвигаться, освобождая проезд. – Чего там у вас в «яме» – опять «мозги» накрылись?
Рядовой Архипкин, разумеется, не мог знать, что и где у них накрылось, но понял, что приехали «свои» – ремонтники. В «яму» часто кто-нибудь приезжает, то проектировщики из института, то чины из Генштаба, то компьютерщики из Москвы. С введением в действие системы допуска функции дежурного по КПП сводились лишь к простому наблюдению за срабатыванием датчика. Для исключения человеческого фактора все остальное делал компьютер. У всех «своих» имелись пластиковые карточки, а «чужие» заказывали пропуска заранее или въезжали по указанию начальства. Бдительность рядового Архипкина была усыплена не только водкой, скорым дембелем и наличием у незнакомцев в черной форме «включенной» идентификационной карточки, но и знанием последними местного жаргона, по которому «ямой» называли подземный бункер с системой управления, то есть с «мозгами», поэтому солдат лишь махнул:
– Проезжай…
О прибывшей машине он не стал сообщать дежурному по части, чтобы тот не заявился на проверку и не учуял запаха. Этим Архипкин нарушил еще один пункт Устава, подтвердив версию о том, что всеобщее разгильдяйство растет не только сверху вниз, но и в обратном направлении.
Синий фургон тронулся и уверенно покатился по слабо освещенной территории части – всем желающим лампочек не хватало.
Часовой на вышке видел проехавший от ворот КПП автомобиль, но, полностью положившись на Архипкина и электронику, лишь равнодушно наблюдал за двигавшимися по стенам построек световыми пятнами фар. Он тоже думал о скором дембеле и своей девушке Вале, которая самоотверженно ждала его в далеком Саратове, почти сохраняя верность.
Полководческое мастерство Пилата заключалось в том, что задуманная им операция должна была пройти не только без единого выстрела со стороны охраны, но даже без тени подозрения.
Идеальный план испортил Баркас.
Миновав столовую и котельную, машина притормозила около входа в подземный бункер. Подельники надели маски с прорезями для глаз, тонкие матерчатые перчатки и выдвинулись вперед. Бронированная дверь бункера, выдерживающая прямое попадание авиационной бомбы или даже ядерный взрыв, слегка задрожала и начала открываться. Искусно сработанная карточка доступа открыла дверь с той же легкостью, с какой подогнанный ключ отпирает хорошо смазанный замок. Вот для чего понадобилось хакерское мастерство Пилата. Вскрыть бронированные двери «насильно» просто невозможно, а изнутри их не откроют хоть министру обороны, не согласовав вопрос со штабом полка или с Генштабом. После герметичного шлюза со второй дверью-уплотнителем они вышли на площадку и по гулкой винтовой лестнице опустились под землю. Баркас напряженно отсчитывал шаги, пока не сбился на второй сотне.
Ему показалось, что они дошли до центра земли.
Отдышавшись, налетчики ворвались в главный операционный зал с длинными пультами и огромным цветным экраном в полстены с изображением Земли в окружении тонких колец – орбит космических объектов. В шкафах и стойках с аппаратурой жужжали вентиляторы, сливаясь в общий гул, компьютерные мониторы светились разными цветами, выдавая таблицы данных и что-то еще. Офицеры сидели за столами, негромко переговаривались и смотрели на мерное мелькание экранов. Дежурная смена несла боевое дежурство.
– Все внимание! – громко крикнул Пилат, подняв над головой оружие, чем привлек к себе внимание присутствующих. – Мы из ФСБ! Всем поднять руки и сидеть на местах! При любом неподчинении стреляем с ходу!
Капитан, сидевший у заставленного телефонами стола, удивленно уставился на возбужденных незнакомцев в масках, вооруженных пистолетами с глушителями, и пытался сообразить, что происходит. Ход рассуждений был прост: раз эти двое прошли на особо охраняемую территорию и попали в укрепленный бункер, значит, у них есть все пропуска и допуски. Нестандартное оружие специального назначения также косвенно подтверждает принадлежность парней к спецслужбе. Но почему они здесь и что все это значит? Переворот, смена руководства, предательство?..
Ответа не находилось.
– Предъявите документы, – требовательно произнес капитан.
– У тебя что – со слухом плохо! – скривился в ухмылке Баркас.
– Я должен доложить дежурному, – равнодушно ответил капитан, действуя по внутриведомственной инструкции, и чисто механически потянулся к аппарату с латунным гербом.
В два прыжка Пилат подскочил к нему и, с поворотом выбросив ногу вперед, врезал рифленым ботинком офицеру в живот. Нелепо вскинув руки, оглушенный острой болью капитан опрокинулся. Перевернувшись через голову, он свалил со стола аппарат и корчился на полу.
– Вяжи его! – сухо приказал Пилат, держа под прицелом четверых офицеров дежурной смены.
Коренастый Баркас навалился на капитана и, заломив ему руки за спину, сноровисто перехватил запястья упаковочным скотчем.
– Всем выйти из-за столов и сесть на пол! – снова подал голос Пилат, недвусмысленно потрясая пистолетом. – Быстро, я сказал!!!
Офицеры недоуменно вращали глазами, ища совета друг у друга. Ничего не понимая, они подчинились силе оружия: подняв руки, послушно вылезли из-за пульта. Только никто из них не желал опускаться на колени. Чувство собственного достоинства не позволяло.
– На пол! Козлы! Не ясно, что ли?! – страшным голосом заорал Пилат и внезапно ударил ближайшего к нему офицера по голове рукояткой пистолета. Тот рухнул как подкошенный. Ломаная красная струйка разрезала щеку надвое.
Непослушных больше не наблюдалось. Военные попадали на пол, а Баркас методично связал их скотчем.
Часовой на вышке, многочисленная охрана объекта и обманутая электроника даже не догадывались, что сердце и мозг системы оповещения страны о ядерном нападении, так надежно упрятанной под многометровой толщей земли, оказались в руках террористов.
