История одной болезни

была поднята рука Пушкина, и предположить, что он целился в голову своего противника.

В Шесть часов вечера, уже затемно, смертельно раненного поэта привезли домой. А. С. Пушкин нашел еще силы успокоить Наталью Николаевну и переодеться.

Данзас поспешил за доктором.

Лицей, комнаты. А. Пушкина и И. Пущина

И. И. Пущин. С гравюры неизвестного художника

К. Я. Батюшков. С рисунка О. Кипренского

В. А. Жуковский. С литографии Е. Эстеррейха.

На портрете подпись: «Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму „Руслан и Людмила“, 1820, март 26. Великая пятница»

Нащокин Т. В. С рисунка Мазера

А. И. Тургенев. С гравюры П. Виньерона

Л. С. Пушкин. С гравюры Т. Райта

Е. А. Карамзина. С портрета Лимона

Вяземский. С портрета П. Соколова

Дом А. С. Пушкина в Михайловском. Современная фотография

А. С. Пушкин. С портрета О. А. Кипренского

А. С. Пушкин. С гравюры Н. И. Уткина

Дом на Мойке. Последняя квартира А С. Пушкина. Современная фотография

Письменный стол в кабинете А. С. Пушкина

Дуэль А. С. Пушкина с Дантесом. С картины А. Наумова

Данзас К. К.

Кабинет А. С. Пушкина

В. И. Даль Н. Ф. Арендт. С литографии А. Васильевского

В. Б. Шольц

А. С. Пушкин в гробу. С гравюры Ф. А. Бруни

Пригласительный билет на отпевание А. С. Пушкина

Автограф начальных строк стихотворения М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта»

Посмертная маска А. С. Пушкина. Скульптор С. И. Гальберг

Обелиск на месте дуэли

Пушкин – ребенок. С миниатюры неизвестного художника

Надежда Осиповна Пушкина, мать поэта. С миниатюры Ксавье де Мэстра

Сергей Львович Пушкин, отец поэта. С рисунка К. Гампельнс

М. Я. Мудров

И. В. Буяльский

Н. И Пирогов

X. X. Саломон И. Ф. Мойер

Н. Ф. Арендт

А. С. Пушкин. С акварели П. Ф. Соколова

Наталья Николаевна Пушкина. С акварели А. П. Брюллова

Автопортреты А. С. Пушкина

7

Не просто найти хирурга й вечернем Петербурге. Первым, на кого натолкнулся Данзас в метании по квартирам врачей и госпиталям, был крупный специалист по родовспоможению акушер В. Б. Шольц. Он понял Данзаса с полуслова и пообещал сейчас же привести к Пушкину хирурга.

Действительно, он вскоре приехал с Карлом Задлером. О серьезности ранения Пушкина Шольц уже слышал не только от Данзаса, но и от своего коллеги, который только что успел перевязать руку Дантеса.

Карл Задлер был главным врачом придворного конюшенного госпиталя' основанного в конце XVIII бека Для службы царского двора. Занимался он хирургией, но, судя по воспоминаниям знавшего его Н. И. Пирогова, хирургом был весьма средним.

К. Задлер проявлял активный интерес к истории России. В 60-е годы им было опубликовано несколько работ о различных деятелях эпохи Петра I и Екатерины П. Но Задлер оказался человеком недальновидным, он не оценил личности А. С. Пушкина, не понял, что живая история сама шла к нему в руки, и не оставил никаких литературных следов об этом своем врачебном визите.

В. Б. Шольц, в отличие от него, написал бесхитростные, почти протокольные воспоминания, которые, несмотря на погрешности стиля (именно так, на ломаном русском языке, он, сын прусского ротмистра, окончивший курс медицинских наук в Дерптском университете, и изъяснялся в жизни), создают представление не только о беспомощности медиков, но и о мужестве А. С. Пушкина, желавшего узнать неприкрытую правду о своем состоянии. –

Вот несколько строк оттуда:

'…Больной просил удалить и недопустить при исследовании раны жену и прочих домашних. Увидев меня, дал мне руку и сказал: 'плохо со мною'. – Мы осматривали рану, и г-н Задлер уехал за нужными инструментами.

Больной громко и ясно спрашивал меня: 'Что вы думаете о моей ране; я чувствовал при выстреле сильный удар в бок и горячо стрельнуло в поясницу; дорогою шло много крови – скажите мне откровенно, как вы рану находили?'

Не могу вам скрывать, что рана ваша опасная.