казармы к политической сфере. Гучков был более опытным политиком, чтобы писать такие вещи. Во всяком случае, появление «диспозиции» в его архиве еще никак не доказывает, что именно он — автор и даже что он согласен с планом создания «комитета». Мало ли прожектов передают депутату.
Сам текст по стилистке очень сильно отличается от депутатских и масонских документов, и читая его и тем более сопутствующую ему «Диспозицию №2», трудно не согласиться с А.Я. Аврехом, что это — «типичный образец политической графомании»[17]. Автор судя по стилю — офицер, который надеется своей диспозицией заставить разношерстных политиков ходить строем под командой Гучкова.
Пусть забавный «приказ №1» 1915 г. — исторический курьез. Но ведь Гучков действительно строил планы переворота, хоть и малореальные. Насколько он мог опереться при этом на масонскую организацию? Начнем с того, что нет надежных свидетельств участия Гучкова в масонстве до революции (он стал масоном уже в эмиграции)[18]. Вспоминая о действиях масонов в канун февральской революции, один из их лидеров Н. Некрасов видит важное достижение в том, что удалось «нащупать» группу Гучкова и связанных с ним военных[19]. То есть по Некрасову Гучков был союзником масонов, а не участником их организации.
Гучков взаимодействовал с масоном Некрасовым. Но планы их не совпадали. В феврале Гучков рассказал о своем плане апрельского переворота, после которого Крымов должен был быть назначен генерал-губернатором Петербурга и произвести репрессии против оппозиции: «Левые захотят воспользоваться переворотом, и необходимо в столице иметь человека, который не побоялся бы перевешать кого надо. Крымов такой — он в три дня очистит Питер от всех, кто не нужен»[20]. Но перспектива такого «нового порядка» масонам не улыбалась. Дело в том, что они делали ставку на союз с левыми (о чем ниже).
С. Мельгунов реконструирует такую структуру заговора от Гучкова до большевиков. Гучков- Терещенко-Крымов планируют напасть на императорский поезд в марте 1917 г. (На самом деле — в апреле, но Мельгунову важно, чтобы план заговорщиков был как можно ближе к реальной картине революции). С этой троицей контактируют масоны, что позволяет рассчитывать на поддержку думской оппозиции. Важную роль играет Терещенко, через которого Гучков контактирует с Родзянко… [21]
Стоп. Какой-то абсурд получается. Зачем Гучкову и Родзянко общаться через Терещенко, когда они и так прекрасно знакомы по думской деятельности и даже принадлежат к одной фракции октябристов.
А нужно это, чтобы демонизировать фигуру Терещенко, ибо он внезапно «всплывет» в первом составе Временного правительства, что стает главным доказательством участия в его формировании неких таинственных закулисных сил.
Но зачем Гучкову нужны масоны, непонятно. Гучков и так связан с думской оппозицией. Масоны связаны с социал-демократами, а Гучков и Крымов собираются в случае успеха переворота провести в этой среде репрессии. Так при чем здесь масонские связи? Может быть, Гучков хотел попользоваться социалистами для провокации волнений, а потом устроить им «ночь длинных ножей»? Тоже не получается. У Гучкова в ВПК есть рабочая группа, и весьма влиятельная. Он собирался налаживать отношения с рабочим классом через эту группу. Но если Гучков надеялся опереться на рабочую группу ВПК, то ничего из этого не вышло. В февральские дни она стала организовывать Совет. А это прямо противоречило планам Гучкова. Более того, он не ждал волнений в Петрограде для осуществления своих планов. Напротив, февральские волнения сорвали весь план Гучкова. Правда, без революции он был тем более нереален.
Итак, Гучков действовал в контакте с масонами, но две эти группы были вполне самостоятельны. Гучков был полон решительных идей, но не имел средств к их осуществлению. Масоны были полны осторожности. Устройство лож было рассчитано не на управление членами, а на организацию благожелательного диалога между ними. Меньшинство не было обязано подчиняться большинству. Стороны стремились найти консенсус[22]. Так что говорить о централизованной дисциплинированной организации не приходится. Масон А. Гальперн вспоминал о ложе: «главное, что я в ней ценил с самого начала, это атмосфера братских отношений, которая создавалась в ложах между их членами — безусловное доверие друг к другу, стремление к взаимной поддержке, помощи друг другу»[23].
Масоны не всегда договаривались между собой — большие споры кипели между сторонниками единой и неделимой России и украинским националистом Грушевским.
Собиратель воспоминаний масонов Б.И. Николаевский считал, что они вырабатывали идеологию «заговорщического движения»[24]. Непонятно только, какие заговорщики просили об этом масонов. Как раз идеологов и без масонов хватало. Политическая идеология российских масонов того времени сводилась прежде всего к сближению либеральных и социал-демократических позиций. Идея, прямо скажем, не оригинальная, в том числе и в России. История русского освободительного движения знает немало примеров, когда социал-демократы правели, а либералы левели без всякого масонства.
Историк С. Мельгунов, которого самого приглашали в масоны, пишет: «Мне кажется, что масонская ячейка и была связующим как бы звеном между отдельными группами «заговорщиков» — той закулисной дирижерской палочкой, которая пыталась управлять событиями»[25]. Характерная неуверенность автора в излагаемой им версии: «мне кажется.. как бы звеном». Мельгунов и сам не уверен в том, что говорит, а мифотворцы уже ссылаются на него как на источник, не вызывающий сомнений.
Вспоминая уже в советское время о действиях организации во время февральской революции, Некрасов называет ее «своеобразным конспиративным центром «народного фронта»», который помог «объединению прогрессивных сил под знаменем революции»[26]. Приятно объявить себя «центром» всех прогрессивных сил. Но в чем это проявлялось конкретно?
Наибольших успехов масонская организация добилась на парламентском поприще. По воспоминаниям самих масонов их парламентская ложа стояла левее Прогрессивного блока, так как мало интересовалась октябристами и привлекала в свой состав социал-демократов и трудовиков. Это в целом соответствовало последующей конфигурации Временного правительства первой половины 1917 г. Из-за различия политического курса «Верховный совет был в оппозиции к политике Прогрессивного блока»[27], что делало масонов не штабом, а левым крылом думского большинства.
Социал-демократы вошли в ложу, потому что сочли, что «эта организация по своим задачам носит определенно революционный характер», а «ее решения нас не связывали» [28].
Согласование действий кадетов и меньшевиков в Думе, по мнению Б.И. Николаевского, было более выгодно для левых фракций, так как правые были более влиятельны и могли, в частности, обеспечить прохождение запросов социал-демократов[29].
Литературная ложа включала либеральных и в меньшей степени социал-демократических журналистов. Воображение рисует картину могущественной медиа-корпорации, которая может по сигналу центра смешать с грязью любого и навязать людям любую идею. Но в реальности речь могла идти не об управлении волей публицистов из разных газет, а о согласовании взглядов и обмене информацией. Как только их взгляды расходились, «братья» по ложе публично бросались в атаку друг на друга. Так, А. Гальперн указывает на Н. Суханова как члена организации. Известно, что с началом революции Суханов принялся резко критиковать и Временное правительство, и Чхеидзе. Сам Чхеидзе по воспоминаниям Гальперна стал отходить от масонов уже с началом войны, считая их роль законченной. После Февральской революции он вовсе отошел от ложи[30].
Некоторую роль масоны сыграли в агитационной кампании против Распутина (хотя явно были не единственными ее организаторами).
