— Детектив позвонил через час. Мне. Я ему накануне пообещал десятку.
— Замечательно, а он не попробует срубить денег и там, и там?
— Не думаю, мужик он толковый и, потом, я его предупредил.
— Ну, если предупредил. Куда едем?
— На квартиру. Что будем делать, сэнсэй?
— Ужинать. Пива хочешь?
— Очень. Только, я имел в виду…
— Я понял, но сначала ужин. Знаешь какой-нибудь приличный пивняк?
— Sebastopol.
— Да что ты говоришь!
— Точно. Классное место.
— Поехали.
Ну вот, теперь еще и этот Мунтяну, в смысле, Цопа. Страшный в гневе и неукротимый, поклявшийся на семейном кафеле (у них так принято) зверски отомстить. Ему-то интересно, кто рассказал, что я здесь? Если так пойдет и дальше, подозреваю, в самые ближайшие дни стоит ожидать приезда очень лихих людей из Средней Азии. В восемьдесят девятом они выбили мне все зубы, а я за это кое-кого из них просто убил.
— Как вам здесь? — Костя прикончил кружку, достал платок и вытер усы, если бы они у него были.
— Недурно, — снисходительно ответил я. — Но, не более того, — Рут, если честно, готовит много лучше здешнего шеф-повара. — Закажу-ка я еще пива, присоединишься?
— А, может, ну его? Купим упаковку «Холстена» и на квартиру. Там все и обсудим.
— Под селедочку?
— Не совсем понимаю причину вашего веселья, сэнсэй.
— Думаешь, станет легче, если я начну рыдать?
— Сами, между прочим, учили, что не стоит недооценивать противника.
— Не забыл?
— Все помню, даже ту подлянку.
Костя имел в виду закрытие программы за полмесяца до конца обучения и разгон слушателей чуть ли не по округам. Не спорю, иначе не назовешь. Набрали, понимаешь, толковых ребят, помучили, как следует, учебной программой, отсеяли негодных, а остальных обучили основам ремесла. Неплохие, кстати, были парни, тот же Костя, тогда его, правда, звали Антоном. Володя Стрельцов, старательный был парнишка. Еще этот, как его, Витя, невысокий такой, симпатичный блондин. В общем, обучили, а потом взяли и послали на хрен. Ребята тогда даже нажрались с горя.
— Ты в курсе, что этот красавец, Мунтяну, неделю назад устроил шухер в ресторане?
— Не совсем в ресторане и не шухер. Просто натрескался в хлам в одной забегаловке под названием бар, обиделся за что-то на официанта и запустил в него стулом.
— Попал?
— Попал в зеркальную стенку, побил стекла и расколошматил несколько бутылок.
— Орел, — я открыл две бутылки по ноль тридцать три и протянул одну Косте.
— Мерси, — схватил и присосался.
— Отзовитесь, горнисты, — мрачно молвил я. — Скажи-ка мне, дружище, с какой такой радости ты вчера так натрескался?
— Что, сильно заметно?
— А ты как думаешь?
— Не знаю, с радости ли, — он умоляюще посмотрел на меня.
— Держи, лишенец, — я передал ему еще одну емкость. — И, все-таки?
— Двадцать семь лет, — он вздохнул, — вчера стукнуло.
— Пожил, однако, — мы чокнулись бутылками, — подарок с меня. Что бы ты хотел?
— Возьмите к себе.
— Ты это серьезно?
— Серьезнее не бывает, — он добил содержимое бутылки и закурил.
— Ничего не могу обещать, — и тоже полез за сигаретами, — и, вообще, не я это решаю.
— Понятно, — проговорил он и зацепил еще бутылку.
— Но, — я сделал паузу. — Но поговорить, когда все закончится, кое с кем могу. У нас в последнее время сильно народу поубавилось, может, и возьмут тебя, алкаша.
— Я не алкаш, — он опять приложился. — Честное слово.
— Верю, — я сорвал пробку с очередного «Холстена». — Что пил вчера, водку?
— Ее родимую.
— Водка — яд, трезвость — норма жизни, — я протянул к нему свою бутылку. — За трезвость! — мы чокнулись посудой.
— Хорошо-то как! — Костя отставил в сторону бутылку и потянулся за следующей.
— Не части. Скажи мне лучше, ты знаешь, где этот красавец остановился и как называется бар, где он так красиво выступал?
— Обижаете, сэнсэй. Живет в пансионе класса «полторы сраных звезды» возле Фредерисбергского парка, шумел в кабаке под названием «Бар» через дорогу.
— Источник?
— Местная полиция, — он вопросительно посмотрел на меня, дождавшись кивка, взял еще бутылку.
— Там, помнится, у вашего резидента кореша трудятся.
— Не только у него, — скромно опустил глазки.
— Замечательно. Ты его посмотрел?
— Конечно.
— Сколько с ним народу?
— Двое, — он хмыкнул, — такие же придурки.
— Поселились вместе с ним?
— В одном клоповнике класса «четверть звезды» в получасе езды.
— Конспираторы, однако.
— Не то слово.
— Как далеко от того бара полицейский участок?
— Примерно, в полукилометре, но приезжают, если что случится, минут через десять.
— Почему?
— Бармен им постукивает, вот, и не хотят «палить» источник. А к чему это?
— Терпение, мой друг… — я взял две последние бутылки и «раздал патроны». — Сейчас допьем эту прелесть и спать. Завтра по плану «мокруха».
— Будем делать больно?
— Хуже. Этот хрен объявил мне кровную месть. Значит, завтра мы его…
— Зарэжэм? — Костя схватил со стола вилку и сделал выпад.
— Закроем.
Глава 15
Гоп-стоп в салуне, или вендетта по-молдавски
Из бара можно выходить по-всякому: «летящей» об асфальт походкой, ползком и на четвереньках. Иногда, если вечер, так сказать, удался, из него просто выносят. А вот заходить туда следует круто и решительно, как одинокий стрелок в салун на диком Западе. Если вы, конечно, мужчина, а не какой-нибудь
