Молодой человек спустился с дерева, аккуратно прислонил винтовку к стволу, достал из рюкзачка за спиной баллончик и старательно обработал подошвы собственных кроссовок. Бросил его на землю и припустил рысцой в сторону озера. Погода стояла на удивление для поздней осени теплая, а потому стрелок решил провести остаток дня на природе: прогуляться, посидеть в свое удовольствие на солнышке, съесть шашлычок и выпить пивка.
Глава 7
Инструктор по прозвищу Мастер
Людям моей биографии не всегда снятся кошмары, порою случаются картинки поприятнее: утро, залитая солнцем опушка какого-то явно нездешнего леса, ярко-зеленая мясистая листва на деревьях, напоминающий спираль Бруно, кустарник, высокая влажная трава. Я выползаю из-за кустов, освобождаю штанину защитного цвета портков от вцепившихся в них колючек. Из-за вылезших на поверхность корней не по-здешнему громадного дерева появляется еще один человек. Он тоже одет в камуфляж, улыбающаяся физиономия, как у меня, раскрашена черно-зелеными полосами. В руках старенький немецкий пулемет MG- 34.
— Проблемы? — спрашивает он.
— Никаких, — бодро отвечаю я и тоже начинаю улыбаться. — А как у вас?
— Аналогично, коллега.
Это мой тезка, напарник или, как мы величаем друг друга, коллега. Насмотрелись, понимаете, мультиков, вот и прилипло. Нас потом иначе и не называли. Только что мы оторвались от погони, точнее, просто перебили ее. Те, кто выслал за нами всего-навсего пару джипов с пулеметами на крышах, совершенно не представляли, с кем имеют дело.
Нам еще предстоит пройти не меньше сотни километров по здешним красотам, но это не пугает. Мы молоды, здоровы как черти, прекрасно подготовлены и, что самое главное, мы вдвоем, а значит, победа обязательно будет за нами. Все это действительно когда-то происходило.
Я проснулся в прекрасном настроении, с улыбкой от уха до уха и с песнями начал новый день. Обожаю этот сон, вот только в последнее время он что-то не приносит мне удачи. В ночь перед тем, как вертолет, в котором я находился, попытался нарушить закон всемирного тяготения и не смог, мне тоже виделся тот самый лес и мы в нем.
Я выехал из двора, удачно разминулся с несущимся на всех парах «джихад-такси», пропустил пассажирский автобус и чинно вырулил на Ленинградку. Так и ехал, медленно и печально, не обращая ровно никакого внимания на сигналы разных торопыг. Не знаю, как кто, а я с годами не только набрался разумной трусости, но и научился прислушиваться к знакам, которые подает судьба. Именно поэтому я решил отменить все запланированные на сегодня спарринги. Устрою-ка я своим бандерлогам коротенькую, минут на сорок лекцию о методах выживания, а потом поведаю об оказании первой помощи при ранениях. Что-нибудь из того, чего никогда не расскажут врачи.
За Белорусским вокзалом я притормозил и остановился, прижавшись к обочине: сидевший на скамеечке дедок бодренько вскочил на ноги и сделал знак свернутой в трубочку газетой, как гаишник — волшебной палочкой с поперечными полосками. Тяжко вздохнул, старость надо уважать. Старикан бодро заскочил в машину, и по-хозяйски расположившись на переднем сиденье, принялся деловито пристегиваться.
— Вам куда? — спросил я.
— Туда же, — ответил он и скомандовал: — Поехали уже.
— Как скажете, — снова вздохнул я и тронулся.
Искоса глянул на попутчика и хмыкнул: конспирация, конспирация и еще раз, батенька, конспирация. Фланелевая рубашка в клеточку с галстуком-самовязом, потертый клифт и старенькие, но тщательно проглаженные портки, фетровая в стиле «привета из шестидесятых» шляпа с узкими полями, орденская колодка, состоящая целиком и полностью из юбилейных наград, на левой стороне пиджака. Иннокентий Семенович, мой горячо любимый куратор, единственный и в своем роде неповторимый, прошу любить и всячески жаловать. Так сложилось, ко всем отставникам моей бывшей службы в обязательном порядке прикрепляется такой вот персональный ангел-хранитель. Как посмотришь на это чудо природы, сразу же становится ясно, что моя персональная ценность в глазах руководства бывшей родной конторы исчисляется исключительно в копейках.
— Хорошая машина, — он щелкнул пальцем по торпеде. — Не разорился?
— Дотла, — сознался я. — Приходится в свободное от работы время грабить прохожих, — и зверски оскалился.
Полтора года назад тот же Котов замолвил, кому надо словечко и меня приняли инструктором в службу безопасности концерна «Русская Сталь», с тех пор особо не бедствую, по крайней мере, кредит за джип «Лэнд Крузер» две тысячи шестого года разлива, выплачиваю исправно.
— Ну-ну, — отозвался он.
Дальше ехали молча, размышляя каждый о своем.
До колик в подмышках обожаю плановые встречи с куратором. Очень скоро мы остановимся и он, перелистывая в голове страницы инструкции, минут пять побухтит о погоде, потом поинтересуется моим здоровьем. Обязательно спросит, как поживают детки и супруга, я в сто двадцать пятый раз отвечу, что наследников нам с женой не дал Бог, а сама она поживает просто прекрасно и замечательно чувствует себя с новым супругом. Регулярно, не реже раза в полгода звонит мне из заштатного городишки Бостон, штат Массачусетс и совершенно искренне рассказывает, как ей здорово там без меня. Потом предупредит о вреде случайных связей и необходимости строго соблюдать правила конспирации. Обязательно поинтересуется насчет просьб и пожеланий. Единственная просьба к родной конторе, она же и пожелание, у меня, конечно же, есть: никогда больше с ним не встречаться, но я об этом не скажу, а просто от всей души поблагодарю в его лице руководство за ласку и заботу. После этого он, наконец, оставит меня в покое, вылезет из тачки и направится на метро домой, расписывать в цветах и красках отчет о проведении плановой встречи и моем поведении в ходе ее. На сей раз все пошло совсем не так.
— Притормози, — скомандовал он, когда мы въехали на Остоженку.
— Есть, товарищ маршал, — бодро ответил я, припарковался и приготовился соглашаться с тем, что погоды нынче стоят просто на загляденье
— Значит, так, — он снял очки и принялся протирать стекла платочком.
— Не спорю… — откликнулся я и закурил.
Куратор поморщился, но стерпел. Как-то он уже имел неосторожность указать мне на то, что не переносит табачного дыма, а я предложил выйти к чертовой матери из моего автомобиля, встать рядом с ним, наклониться и продолжать беседу через раскрытое окошко.
— Ты часом не в курсе, чем сейчас занимается Коля? — вдруг спросил он, и я едва не поперхнулся дымом от удивления, потому что сразу понял, о ком идет речь.
Так получилось, что у нас с бывшим напарником, моим коллегой, одинаковые имена. Чтобы не возникало путаницы, одного из нас величали Николаем, а второго, соответственно, Колей. Чтобы выяснить, как и кого, пришлось бросить жребий.
— Орел! — крикнул этот везунчик и не угадал. Так он стал просто Колей.
После того, что случилось со мной, он отработал одно мероприятие с новым напарником, но что-то там у них не сложилось. Сидеть за столом и перебирать бумаги тезка не захотел, а потому написал рапорт и ушел на гражданку в один год со мной. Теперь у него есть собственный куратор, и мне совершенно непонятно, за каким чертом уважаемому Иннокентию Семеновичу понадобилось совать свой длинный угреватый нос в дела совершенно постороннего для него человека.
— О ком это вы? — изумленно спросил я.
— Ты прекрасно знаешь, о ком, — сурово ответил он. — Когда вы в последний раз встречались?
— В прошлом году.
— О чем беседовали?
