Глава 9
Учитель фехтования. Хайди
Если мне скажут, что завтра наступит конец света, то еще сегодня я посадил бы дерево.
(Новая Швабия. База 211. 25.07.1947)
— Стоять! Куда?! — В ледяном подземелье раздалось несколько выстрелов, отдавшихся гулким эхом. Рацтенхоффер выстрелил в ответ по темному пятну тоннеля. Впереди на короткой взлетке стояла спасительная «Ханебу». Позади — вооруженная охрана, которой уже не скажешь «я вот тут заблудился — извините, больше этого не повторится». Он хорошо помнил, как запускается двигатель, как переходит в форсированный режим и как происходит отрыв. В последнее время на Базе 211 не проводилось тренировочных полетов. Все летающие диски после мятежа были законсервированы, да и кто их будет выводить на цели? — «Ипсилон» разрушен, а без него — это в лучшем случае забавная игрушка для туристов.
Пули взвизгнули, ударившись об обшивку у самой головы Рацтенхоффера.
Еще одно движение, и он окажется за спасительным плафоном. Никто не сможет ему помешать.
Эти сумасшедшие пускай воюют дальше, а его война закончилась. Возможно, «Ханебу» обеспечит ему жизнь и какие-то послабления от союзников. Война окончилась в 45-м. Воевать дальше (с кем? за что?) бессмысленно. Пусть будет суд, пусть его обвинят в военных преступлениях, пусть будет тюрьма. Тюремный срок, по крайней мере, конечен. Пребывание здесь — бессмысленно и бесконечно.
База 211 была хорошо защищена снаружи, но на бунт изнутри и побег она рассчитана не была. Кому может прийти в голову покинуть единственное место, где можно хоть как-то существовать, когда за стальными воротами -40?
Диск пришел в движение и начал разбег.
— Неужели будет таранить? — воскликнул кто-то из офицеров.
— Тогда отсюда стоит поскорее убраться. Если будет взрыв, здесь все зажарится…
Рацтенхоффер направил машину прямо на взлетные ворота.
— Открывай! — прокричал он в микрофон связи. — Открывай! Мне терять нечего!!!
Оператор его, конечно же, слышал, но ничего не ответил, да и как поведет себя механизм? Его уже полгода не открывали — что там намерзло снаружи?
В полутьме подледного бункера брызнули две бело-голубые молнии, застыли и уперлись в препятствие. Как будто гигантский сварочный электрод ударил в ворота. Они в доли секунды покраснели и рассыпались ярко-оранжевым снопом искр. Хлопок, которым сопровождался перепад давления, поднял снежную пыль, метель захлестнула взлетную полосу. По ту сторону была кромешная ночь, снег и шторм. В эту ледяную кашу по прямой как стрела траектории ушел «Ханебу» Рацтенхоффера. Зенитная батарея сделала несколько выстрелов вслед уходящему аппарату, но это было больше для очистки совести. Обычные зенитные снаряды не могли достать летающие диски. «Только бы не подвела навигация…» билась в висках единственная мысль.
Отряд изгоев, под командованием фрегаттенкапитана Ройтера был готов сражаться со всем миром. В том числе и с чилийскими пограничниками, и с аргентинской полицией. Серьезными противниками для них, конечно, ни те ни другие не были. Безалаберные, плохо подготовленные крестьянские ребята и настоящие псы войны, прошедшие не один круг ада, умевшие одинаково ловко обращаться и с самурайским мечом, и с автоматом — кто победит в этом поединке? Разумеется — вторые. Люди Ройтера без труда пополняли запасы провизии за счет разбредавшихся овец местных фермеров. Для передвижения они использовали захваченных у блюстителей закона лошадей. Кстати, в сидячем положении нога почти не беспокоила, да и лекарства удалось раздобыть. Это уже похоже на какую-то стабилизацию фронта. На побережье отправилась смена с мясом и ромом, а здесь… здесь надо было что-то делать. Потому что нельзя пиратствовать вечно. Рано или поздно их накроют. И это будет уже совсем глупо. Надо было искать решение, и Ройтер его нашел:
«Мы должны легализоваться. Внедриться в новую жизнь, освоиться, стать ее частью. Потом мы соберемся снова. Каждый из нас расскажет, чего он добился через месяц, через два, через три. Мы будем встречаться в условленных местах Рио-Гальегос. Мы должны захватить этот город. Сделать его своим. Пусть первый шаг мы сделаем вышибалами и полотерами — это тоже позиции. Завязывайте знакомства с бандитами, с рабочими, с рыбаками, с проститутками — нет ненужных людей, есть люди, контакты с которыми неправильно используются. Нам нужны деньги, нам нужны связи, нам нужно подготовиться к новой форме ведения войны — войны, где нет армий, флотов, войны, где все решает размер банковского счета. Захватив один город — мы захватим другой. Потом третий. И, наконец, весь мир будет наш. Мы обопремся ногой на Анды, раскинем руки над Атлантикой и свернем шею этому чванливому британскому льву. Если нас не убили до сих пор, значит, Бог с нами, он незримо присутствует в наших рядах, потому что битва, которую мы ведем, — это не битва немцев против англичан, или против русских — это битва добра и зла. И мы на передовой…»
Так говорил командир своему отряду, и отряд внимал ему.
Пилот спасательной бригады Кеннет Арнольд из Айдахо, работавший на лесную службу США, пролетал над горным каскадом штата Вашингтон. Его задача была — отыскать пропавший самолет. Неожиданно он заметил в небе — на высоте примерно 10 тысяч метров над землей — летевший, по его оценке, со скоростью не менее 2000 км/ час корабль, имевший форму диска. И форма аппарата, и его скорость, и высота, и сам полет были необычны. Позже Арнольд сравнил его с «тарелкой, прыгающей над водой». Судя по всему, аппарат терпел бедствие. С легкой руки этого пилота и родился термин «летающая тарелка», оперативно закрепленный одной из американских газет. Пилот «тарелки», по всей видимости, был не зеленым юнцом и бился за машину до конца. Он несколько раз стабилизировал диск и пытался совершить посадку, однако что-то, что не позволяло ему это сделать, было явно сильнее его. В последний раз он попытался погасить скорость, выполняя фигуру, похожую на ту, которую позже назовут «Кобра Пугачева», но машина не слушалась и, наконец, зависнув на секунду, вошла в неуправляемое пике и скрылось за холмами. Пилот отчетливо слышал хлопок и видел клубы дыма.
8 июля 1947 года в газетах и по радио появились сообщения майора Марсела о том, что военно- воздушный полигон Розуэлла захватил «летающую тарелку» на ранчо неподалеку от города. Уже на следующий день было обнародовано опровержение. Новый эксперт, генерал, да-да, генерал, даже не полковник, Роджер М. Рэйти сообщил, что на ранчо упало не что иное, как остатки метеозонда.
Так бесславно и печально окончилась эпоха «Ханебу». «Чудо-оружие», на которое возлагали так много надежд и которое показало свою мощь в битве с эскадрой адмирала Бэрда ушло в небытие, похоронив вместе с собой целую эпоху. Эпоху больших надежд, больших побед и еще больших ошибок.
Для города с населением 60 тыс. 150 новых жителей не так уж и много. Но это были не вполне обычные 150. Они были не очень-то похожи на местных. Положим, порт есть порт, тут всякие бывают, встречаются и бразильцы, и американцы, но эти какие-то уж очень бледные… Шахтеры, может? Это что же, какая-то шахта лопнула, что ребята сюда подались на заработки, а если так, то жди в скором времени беды. Хоть Перон и приравнял песо к доллару, а жить-то от этого проще не стало. Раз одна шахта сыграла в ящик, так и другая, и третья на подходе, а это проблемы. Расценки на работу матросов и так не ахти, а тут еще
