Мириту.
— Извинишься — простим! — заявила Мириван.
— Даниил, извинитесь, — посоветовал Коша. Если женщина неправа, перед ней надо извиниться.
— Папа!
— Простите, девушки!
— Простим? — переглянулись Вредины. — Простим! За это надо выпить.
Одна направилась к холодильнику, распахнула дверцы и начала бросать бутылки, упаковки, банки и бокалы неглядя, через плечо. Вторая ловко ловила и расставляла на столе.
— Командор, вы, кажется, сказали, что девушки на Сарме… Или это в будущем?
— Артисты на сцене умирают понарошку, — прогудела из холодильника та, что швырялась продуктами. — Жареную саранчу будем?
— Девочки, девочки! — воскликнул Коша.
— А леди Лобасти очень любит, — уточнила та, что у стола. Вы, Даниил, ее в заповеднике видели, когда за нами гонялись. В шести экземплярах.
Через три минуты стол ломился от яств. Мириту разлила по трем бокалам шампанское, остальное вылила в серебряное ведерко для льда. Заглянула в него — и опорожнила туда еще две бутылки.
— За что пить будем? — спросил Даниил Логовенко, поднимая запотевший бокал.
— За взаимопонимание? — с надеждой спросил Коша, протягивая лапу за ведерком.
— Сначала положено за знакомство, — решительно возразила Мириван. — Второй тост — за милых дам. А уж потом — за что угодно.
— Милые дамы — это мы, — на всякий случай уточнила Мириту.
Чтоб не спорить, выпили за знакомство. Сестренки тут же перешли на «ты».
— Девушки, почему приборы издали берут вас как киборгов, а при детальном зондировании — чистый гомо? — поинтересовался Логовенко. Мириту хихикнула в ладошку.
— Все просто, Даня. Ловкость рук, и никакого мошенничества…
— … Наоборот, Мири, наоборот! Ловкое мошенничество, и ничего кроме! Медосмотры за нас проходила мама Мири, объяснила Мириван. — Она живая.
— А вы? Я хотел спросить, у вас мозг живой, хорошо экранированный, или…
— Мозг у нас из многоядерных процессоров. Около тридцати пяти тысяч RISC-овых ядер, поэтому мы — рисковые девчонки, — объяснила Мириту.
— А эмоции?
— Эмоции у нас от мамы Мири.
— То есть, человеческие. Тогда почему у Камилла их нет? У него же человеческий мозг.
— Камилл ошибся. Он слишком сильно купировал организм в своем стремлении к совершенству.
— Грустно. Он мог бы стать одним из нас.
— Пап, а может, предложим ему стать первым драконом-киборгом? — предложила Мириту.
Коша не ответил. Он весь напрягся, привстал на передние лапы, вывернув голову к домику.
— Это что за пакость?
На Логовенко обрушились удивление пополам с досадой. Сестренки-Вредины пискнули и сжались в кресле, обхватив друг друга. Мордашки их старательно изображали ужас. Даниил проследил направление взглядов и обернулся. Встал, развернул поудобнее кресло и снова сел, заложив ногу на ногу.
От рощи карликовых пальм к домику двигалось чудовище! Огромный тиранозавр-рекс. Туловище он держал вертикально, из-за чего голова вознеслась метров на семь-восемь. Шкура висела складками, маленькие передние лапки барабанили по груди. Двигался он медленно и неуклюже, опираясь на толстый хвост.
Чувства подсказывали Даниилу, что со стороны динозавра нет никакой биологической активности. Зато есть электрическая и электромагнитная. Двойняшки сжались в кресле. Дракон то с подозрением косился на них, то с беспокойством переводил взгляд на динозавра. А тот приблизился к домику, почти скрылся за ним и взревел бульдозером. Домик послушно рассыпался на плоские детали как карточный. Динозавр вновь забарабанил передними лапками по широкой груди.
— Мои сандалии! — воскликнул Логовенко, подавшись вперед.
То ли из глаза, то ли из очков дракона вырвался красный лучик и прошел сквозь кончик хвоста динозавра. Раздался характерный свист уходящего воздуха. Тиранозавр оглушительно взревел и двинулся к людям. Но тело его все больше отклонялось назад, и на пятом шаге он повалился на спину. Логовенко зааплодировал.
— Папка! Зачем ты его спустил? — возмутилась Мириван. Сестренки больше не выглядели смертельно испуганными.
— Даниил, они вас на вшивость проверяли, — пояснил дракон. — А ты, доча, вела себя недостоверно. В опасной ситуации вы с Мири всегда лезли на спину ближайшему дракону, а не замирали от испуга.
— Но Даня-то этого не знал! — логично возразила Мириту. — Мог бы сделать вид, что испугался. Мы же старались. Два дня клеили!
— Простите, девушки. В следующий раз обязательно испугаюсь, — пообещал Логовенко.
— Храбрый какой! Пап, возьмем храброго на открытие памятника?
— Памятник — нам! — пояснила вторая. — Соглашайся, мир ящеров увидишь. Мы тебя с самим Боланом познакомим.
— Кто такой Болан? — удивился Даниил.
— Динозавр.
— Вроде этого? — кивок через плечо.
— Нет, вполне разумный. Сквозь все защиты вашего БВИ за пару часов прошел. Это когда нас из лап КомКона вытаскивали. Хакер от бога! С ноутбуком под мышкой родился!
— Так вы гарантируете, что вернусь в ту же минуту, когда отбыл? — на всякий случай уточнил Логовенко.
— Даня, слово чести! — Мириту ударила себя кулачком в грудь. — Скажи слово — и мы вернем тебя даже раньше!
— Тогда, девушки, разыщите мои сандалии — и я ваш.
— Малышки, после праздника обязателоно приберите здесь, — напомнил Командор.
— Бу-сде, папа!
Логовенко покрутил головой, разглядывая колонки, из которых звучала музыка. И колонки, и музыка просто кричали о неземном происхождении. Незнакрмые, диссонирующие аккорды, непривычный земному уху мелодичный ряд…
— Ваши динозавры яйценесущие? — спросил он у Мириту.
— С чего ты взял?
