– Так видела, или нет?
– Ну что ты привязался?
Гилва отлипла от дверного косяка, плюхнулась в мягкое кресло и прикрыла ладонями лицо. Только по вздрагиванию плеч понял, что она смеется. Паола растерянно оглянулась на подругу.
– По закону они меня должны приветствовать. Я Лабиринт прошла…
– На мне проехала, – вставляю я.
– … мне любой рыцарь должен дорогу уступать. Но вдруг они меня не узнают? Я же как простолюдинка одета. Это пока докажешь дуболомам – до смертоубийства дойдет. А убивать ты запретил. Ну, я, как их увидела, Гилву за руку – и шмыг в другой зал. Чтоб не встретиться.
– И начали мы бегать по крутым лестницам и узеньким коридорам, – все так же, не отнимая рук от лица, прокомментировала Гилва.
– Понятно… Понимаешь, Паола, в рыцарском зале Эрмитажа стоят чучела лошадей. А на них посадили чучела рыцарей. Они там сто лет стоят.
– Ну и глупо! Ну и не смешно! – обиделась Паола и надула губки.
– Уже не стоят, Повелитель. Паола с перепугу играла отражениями. Не знаю, как рыцари, но по паркету стучали копытами очень даже живые лошади.
Закрываю глаза и пытаюсь представить, что мог натворить в Эрмитаже даже один рыцарский конь. О, мама мия!
– … да наоборот как раз! Ничего я не могу! Связан! Понимаешь, по рукам и ногам связан всемогуществом!
– Не шуми, Дан.
– Богданчик, милый, успокойся. Все хорошо. Хочешь, я тебе водички налью?
– Простите, девчонки. Но я на самом деле ничего не могу.
– Но ведь у тебя есть эти… сенсоры, сканеры, датчики всякие.
– Гилва, научный метод познания основан на повторимости результатов. И независимости результата от личности экспериментатора. А все приборы вокруг меня показывают то, что я хочу видеть. Телевизор видишь? Хочешь, сейчас по телевизору Паолу покажут?
– Нет-нет! – взвизгнула Паола, а я обернулся к экрану.
– … удивительно стойкий вкус! А что вы скажете? – обратился ведущий рекламы к толпе. Камера остановилась на Гилве и Паоле.
– И на самом деле, – Паола продемонстрировала в объектив все 32 зуба. – Вкус как у дерьма, но такой стойкий!.. – и скорчила рожицу.
Паола сорвалась с места и выключила телевизор.
– Сволочи! Без конца крутят!
– Вот видишь! Я даже напряжение в сети не могу измерить! А этот мир вокруг – он весь держится на приборах, на технике! О своем мире я и не говорю!
– Дан, это все потому, что ты рожден не для этого мира. Живи во Дворах Хаоса. Или в Эмбере. Тебя и там, и там примут.
– Уже приняли… Лабиринт хотел убить, Логрус хотел убить…
– Это они с перепугу. А как поймут, что ты им не угрожаешь, успокоятся, и все будет хорошо. Ты обратил внимание, как тепло тебя в Эмбере встретили? Все за тебя переживали, когда ты Узор топтал. Чтоб все за одного – такое там редко бывает.
– Я там с тоски помру. Я же космодесантник, Гилва. Мне космос нужен, простор!
– О, демоны Обода! Да не простор тебе нужен, а чтоб задницу припекало. Неприятности тебе нужны. Хочешь вертеться как уж на сковородке!
– Ну да… Преодолевать… Счастье это путь к цели… Я ЖЕ ОБ ЭТОМ И ГОВОРЮ!!! Мне нужна цель и нужен путь к ней! А тут – ни того, ни другого!
– Бедненький… – это уже Паола. – Едем к нам в деревню. У крестьян всегда цель есть – хлеб растить.
– Милая моя, ты Лабиринт прошла. Два раза вокруг амбаров обойдешь – они по крышу хлебом заполнятся. Кому нужна игра в хлеборобов, если можно вокруг амбара обойти?
– Но… это не настоящий хлеб!!! – и в слезы. Дошло.
– Дан, я же не первый раз тебе говорю: имеет цену только информация.
– Информация? О чем? Как колдовать? Есть у меня такая информация! Сплетни? Кто куда поехал, кто чей родственник, кто кого пришил? Скука это.
– Эх, Повелитель… Кажется, я опять не на ту лошадь села… Пользуйся, гад, моей добротой! Что тебе Сухэй говорил? Не ты первый! И до тебя такие крутые были. Где они сейчас? Разыщи. Выясни, чем занимаются!
– Гилва!!! Умница! Дай, я тебя к сердцу прижму!!!
Белый лист бумаги. Можно и на экране компа, но на бумаге лучше. На экране каждая запись выглядит слишком монументально, законченно. Правильно. Ее жалко стирать. Бумага все терпит. Итак… Пишу первое имя – Дворкин. Крутой и, вроде, бессмертный. Пока, во всяком случае. Оберон оказался смертным, но это ни
