Степой химию сдавали?
— Лучше расскажи, что у вас, пилотажников, не так, как у нормальных курсантов.
Спиид озадаченно скосил глаза на пульт.
— Я же не знаю, как вас муштруют. Скажи, а вас учили, в какой руке мыша держать?
— Нет…
— А у нас с этого начали! Переучиваться заставили. Клавиатура должна лежать под правой рукой, а мыш — под левой. Это потому, что все служебные кнопки на клавиатуре с правой стороны. Правая рука давит на кнопки, а левая мыша двигает. Так чуточку быстрее получается. Теперь я мышом одинаково и правой, и левой рукой работаю. А как посмотрю на кого за компьютером, сразу вижу, космач, или нет.
— Томми, Элька у тебя? — ожила связь. — Нам она нужна! Скажи, чтоб поторопилась.
— Вот так всегда, — вздохнул Спиид.
Лэн шатался по кораблю угрюмым приведением. Заглянул на камбуз, вышел в коридор. Прогулялся мимо пустых рядов клеток киберзоопарка на детской палубе. Киберов, изображающих животных, с корабля убрали, пустые клетки с табличками навевали печаль. Лэн поскорее поднялся на жилой уровень. Из кают-компании доносились неясные голоса и перебор гитарных струн. Капитан остановился и прислушался.
— … В блюзе свои законы, — объяснял кому-то Макс. — Три строки, три, а не четыре. В первой высказываешь тезис. Во второй — повторяешь его с небольшими вариациями. А третья — резюме.
— Как это — с вариациями?
— Ну-у-у… О! Слышал вчера, как Ленок с Тамарой пели? Ленок первым голосом: «Корабли уходят вдаль». Тамара подхватывает вторым: «Вдаль уходят корабли». «Выгнув мачты до небес» — «Мачты выгнув до небес»…
— Понятно.
— Попробуй еще раз. И не напрягайся так. Держи гитару свободно. Ты на сборища толкинутых хоббитов ездил, нет? Жаль! Там гитару девушкой зовут. Нельзя в девушку вцепляться.
Неумело, с фальшивинками зазвучала гитара.
— Уже лучше, Юра! И даже самокритично, — оценил Максим. — Только не надо вымученного напряга в подборе рифмы. Блюз — это импровизация и вокал. Рифма не важна. Послушай, как рекламу поют. Ты слышал в рекламе рифму? Толик, теперь ты…
— Композиторы, — пробурчал Лэн.
Если постоянно напоминать человеку, что считаешь его обезьяной в зоопарке, он и вести себя начнет как обезьяна. Уже не раз капитан видел, как курсанты показывают объективам язык, или корчат рожи. Пару раз срывал с камер бумажные колпачки. До уничтожения камер еще не дошло, но когда вовсю пойдет работа на поверхности, когда навалится злость и усталость, а нервы будут на пределе, камеры начнут бить — он был в этом уверен. Разумеется, с ребят за битые камеры психологи спишут баллы — или что там у них?…
А в ответе за все капитан. Не сумел, не организовал, не предусмотрел, не обеспечил…
За день до выхода из гипера Лэн заперся в рубке, включил сигнал «Внимание всем!» и трансляцию на все экраны. Повернул глазок телекамеры на себя, последний раз обвел взглядом пустую рубку и вдавил клавишу записи.
— Я, капитан рейдера Лэн Чин Ин, данной мне капитанской властью, отключаю передачу на Землю информации с каналов наблюдения за экипажем. Я делаю это осознанно, после длительного размышления, так как считаю наблюдение за экипажем этически недопустимым. Я направляю всю информацию с каналов наблюдения в черный ящик рейдера. Как мне известно, в случае нормального завершения рейса, информация из черных ящиков может быть считана или по личному разрешению капитана, или по постановлению верховного совета космофлота.
Лэн криво усмехнулся.
— В любом случае господа психологи будут чувствовать себя так же паршиво, как я сейчас. Что есть справедливо.
Закрыл запись, указал текущее время и отправил на Землю. Потер ладонями лицо. Побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Карьера его была яркой, но недолгой.
Голос не подвел: фраза прозвучала весело и в меру легкомысленно.
Поднялся, вышел из рубки. Прямо в толпу встречающих.
— Я отключил каналы наблюдения за экипажем.
— Ура!!! Качать капитана! — закричал кто-то. И получил локтем в бок. Лэн раздвинул ребят плечом и направился в свою каюту. У поворота его догнала Джоанна
— Лэн…
— Ну что тебе?
— Лэн…
— Джон, я выписал себе волчий билет в космос. Я хочу побыть один.
— Лэн, если тебя выпрут, мы все уйдем. Ты самый лучший капитан.
Лэн развернулся и взял ее за плечи.
— Меня не выпрут, Джон. Меня назначат на буксир. Я хочу побыть один, можешь это понять? — развернулся и…
— Лэн…
— Что?
— На буксире штурман тоже нужен. А я еще коком могу…
— … Ну и что теперь? — Глеб провел ладонью по трехнедельной бородке.
— По-сути, все идет как задумывалось. Мы предполагали, что ребята отключат первую сеть наблюдения. Ради этого установили вторую. Кастрировать психологов! Я себя подлецом чувствую.
Настал день выхода из гипера. Ни на что не надеясь, Лэн опросил всех. И жертвы нашлись! Материально безответственная умница и красавица Лена и будущий хирург-имплантолог Костик с медицинской фамилией Уткин вышли в гипер впервые. Праздник получил формальный повод. Готовились наспех, но шумно и весело. Силу тяжести в бассейне уменьшили до одной шестой земной. Распределили роли. Разумеется, большинство хотело быть демонами подпространства. Но нашлись и русалки и водяные. (Как же без них, если праздник проходит в помещении бассейна?)
Разумеется, Дух гиперпространства Гиперион имеет право требовать ответ даже у капитана. Новички призываются пред грозные очи Гипериона. Разумеется, демоны подпространства всячески препятствуют новичкам явиться вовремя. Заставляют на каждом шагу выполнять нелепые задания — вымыть с мылом листья кустика, забить гвоздь одной левой, прыгнуть выше головы, сочинить хойку, спеть хором, нарисовать свой портрет с завязанными глазами, забить гол консервной банкой. Гиперион ждет, Гиперион сердится, и опоздавших новичков бросают в бассейн. Но русалки и водяные приходят на помощь. Гиперион грозен, но отходчив. И вот уже новички получают разрешение бороздить просторы дальнего космоса — шикарную грамоту с завитушками, круглой печатью и подписями семидесяти свидетелей.
Издали планета была сказочно красива. Две белоснежные полярные шапки, а между ними — все оттенки синевы. В южном полушарии спиралька циклона. Драгоценный камень в оправе облаков на черном бархате космоса.
Настало время проверить данные скаута. Информация нарастающим потоком пошла в накопители корабля. Период обращения Макбета — 23.5 часа, диаметр — 13 370 километров, средняя плотность — 5.8, масса — 1.209 земной, сила тяжести на поверхности — 1.097 земной. Эти данные сообщил еще скаут. Теперь каждую цифру уточнили до восьмого знака после запятой.
Делегация геологов в полном составе постучалась в каюту капитана.
— Садитесь, парни, и говорите. Только побыстрее. Через час мы выходим из гипера, и я буду занят.
