греха таить, они действительно были моими куклами и благополучно распались, выполнив свою функцию. Но вспомни — мой расчет удался на двести процентов. Что, по твоему, как не этот экстрим заставил способности Хранителя выбраться из спячки? Какие там еще за мной грешки? — его тон был наигранно беспечен. А значит — в шкафу много скелетов. Очень много. — Ну, поводил я вас с Рейном за нос. Чтобы отвлечь его, нужны были лишь пара подозрительный происшествий на корабле, якобы для него опасных. Опасных, ну конечно… Хотя он, могу поспорить, недоумевал, что же это за покушения странные такие — то ли слишком неуклюжие, то ли его запугивают… А вот тебя, дорогая, и запутывать особо не пришлось — хватило и тех магов с темными. Остальное ты додумала сама. Знаешь, наблюдать ход твоего расследования было невероятно познавательно. Полагаю, то, что кланник магов к темным не имеет ни малейшего отношения, ты уже поняла?
— Ты кое в чем дал-таки маху. Не учел нашей патологической ненависти к темным. Я видела это несоответствие, но все никак не могла понять, что это как раз и указывает на существо, бесконечно от нас далекое. Не из Сумерек.
— Да, и лучшие из нас ошибаются. Когда я заметил этот ляп, было уже поздно. Машинка завертелась, и местами даже слишком быстро. И это привело к некоторым…нежелательным последствиям. До Стеффа ты добраться не должна была, пришлось…
— …уронить мне камень на голову. Как, однако же, интересно получается, — ногти впились в ладонь. — Тот самый ставленник, которого вы навязали Лою, был куклой, не так ли? Куклой, которая будет следить за воспитанником, с тщательно выверенной вами силой сыпать на него удары судьбы, и которую не только очень легко распознать и допросить понимающему человеку, но и так же легко можно заставить распасться? Практически без следов, без тела, с явной отдушкой магического убийства — чем не идеальное устранение? Браво! — процедила я сквозь зубы. Как не старалась я загнать эмоции под замок, они все настойчивее рвались на свободу. Рвались вместе с ветром, который завывал уже у самого уха. Влажный воздух можно было резать ножом. Докатилась буря…
— Ну вот, ты же умная девочка, сама догадалась. Зачем же спрашивать?
— Нет, вы все же говорите. Хочу слышать из первых уст.
— Что там рассказывать… Я лишь подождал, пока вы решитесь вывести своего воспитанника в свет и показал темным пальцем. Все остальное сделали без меня. Ну, разве что, я позволил себе удалить тебя с места действия на станции. Безобидная ложная неполадка в системе. И все.
— Его едва не убили! — крикнула я, наконец, в первый раз в жизни устав от лжи, устав от притворок. — И не смейте говорить, что все-таки не убили! В гробу я видела всю эту вашу философию!
— Смотри на нее как хочешь, — холодно перебил он, — но она сделала свое дело. Это был завершающий этап, проверка на зрелость. И он ее прошел. Точнее, продолжает проходить, — он посмотрел на замок.
— Что?!… — я с тихим ужасом посмотрела вниз. — Что вы сделали?!
— Я — ничего. Это сделала Морана, если ты о Ядре. Она-то, в отличие от прочих, к сожалению, в курсе, на каких лошадок ставлю я. Жаль, я достаточно поздно заметил маленькие проказы моей сестренки, но конечно, Ядро восстановил сразу же. Надо сказать, такой наглости, чтобы лезть своей лапой в Паутину, нет даже у меня. А у Хранителя вот нашлась. И что самое смешное, он прекрасно понимал, что делает и чем это может кончиться. И на данный момент тоже.
— Он — там?!… Боги, да что ж вы делаете! — я рванулась вперед, к краю, пропуская мимо ушей непонятные, лишенные для меня смысла слова.
— Да подожди ты… — он резко схватил меня за плечо. Я дернулась было, пытаясь вырваться, но заглядывая походя внутрь себя, поняла… Я не чувствую его больше. Совсем. На том месте, где должен был сиять яркий маячок, пусто и темно. — А что ты хотела? Паутинные звезды — они коварны. Они не только судьбу меняют, но и человека вместе с ней. Ты его сейчас не найдешь, даже если поставишь на это душу. А потому… спрашивай пока, я отвечу. Надеюсь, хоть это удержит тебя от глупостей.
— Спрашивать? — я резко развернулась ему навстречу. — Что ж, спрошу, поскольку лапши на моих ушах немеряно. Вампир какую роль в ваших планах играл? Он знает слишком много, чтобы быть слепым котенком, как остальные.
— Он? — титан удивленно посмотрел на меня. — Он действовал исключительно по собственной инициативе. Я не имею к этому ни малейшего отношения.
— О, отлично! — рыкнула я. Сказано много чего, кое-что из этого, возможно, даже правда. Чья вот только? Но все это не дает ответа на самый главный вопрос — вопрос, с которого все начиналось. Что случилось тогда — уже не тайна, но почему случилось?… Глухой рык снова вырвался из горла, из-под ногтей показалась кровь. Стоило подумать об этом, и все тщательно выстроенное, возведенное вокруг меня стеной притворное спокойствие разлетелось вдребезги. И во мне есть кровь богов. И я
— В твоей схеме Кай был лишней фигурой. На его место уже был выбран новый Хранитель, идеально подходящий для будущей войны. А он вот мешал, не с теми способностями, не слишком сильный, и отнюдь не послушный… Ведь так?! — крикнула я, крикнула во весь голос, вымещая боль, злость и горечь, перекрывая оглушительный вой ветра.
— Опять за свое? — он медленно повернулся ко мне. И ничего знакомого и человеческого в его взгляде не было. Ледяной холод и презрение существа, привыкшего к подчинению. Да только я не твоя кукла. — Ни одна единица не стоит миллиардов, так что брось свои детские выходки. Хранитель должен выигрывать войну, а не бегать на четырех лапах. Так что — да, он мне мешал. Впрочем, если тебя это утешит, я дал ему шанс доказать, чего он стоит.
— И отправили договариваться о чем? О мире?! С Ними?! — я шипела сквозь зубы, пока сдерживаясь. Пока…
— Никто его никуда не посылал. Он сам выбрал свой путь. И эту глупость, — он презрительно фыркнул, — он совершил самостоятельно. Вы, смертные, всегда сами готовы себя запутать. Он показал, что неспособен вести будущую войну. И сразу же был наказан за свою ошибку. Заметь — я не во что не вмешивался. Я бы даже не вмешивался ни во что, если бы у него получилось. Остался бы он Хранителем, и никто бы его не трогал, но раз он дурак… В конце концов, я дал ему лишь информацию, а как он распорядился ею — его дело и его вина. Что же это за вождь, если он мгновенно не отличит мелкую дезинформацию от правды, оказавшись лицом к лицу с противником? Он продолжал упорствовать в своем заблуждении, из-за чего и поплатился. Все, закончим эту бесполезную тему. Фигуры уже давно другие. Сосредоточься на них.
— Ах, фигуры! Ах, мелкая дезинформация! Экспериментатор хренов! Бросил щенка в воду и ждал — выплывет или нет?! — я кричала, уже почти срывая голос. Горечь едкой волной разлилась в сердце, мешаясь с яростью, заполонившей каждую клеточку, пробуждающей ненависть. Как же я вас ненавижу, о великие мира сего, сукины дети! За то, что ни в грош не ставите нас, за то, что думаете, что знаете все. А главное — за то, что считаете своим правом играть нами по своему разумению. А он ухмылялся. Нагло, глумливо. Якобы и не при чем. Ни при чем?! Пальцы скрутило от желания вцепиться в горло самодовольного
