— Ага, а все блондинки — дуры. Ты мне еще пару анекдотов расскажи.
— Ты же не блондинка.
— Зато ты считаешь, что я дура.
— Не считаю.
— И все потому… — начала она решительно, но я уже понял, что пора заканчивать эту бессмысленную болтологию. Инга может продолжать в том же духе до тех пор, пока окончательно меня не достанет. Поэтому я попросил пива. Инга надулась. Молча нацедила пива в кружку и с размаху шваркнула ее о стойку бара. Ну и пожалуйста! Если ей не жалко стойки и кружек, мне-то что? Так я ей и сказал. Инга задохнулась от возмущения. Пнула стенку и засела с полотенцем в углу — перетирать стаканы и бросать на меня испепеляющие взгляды. Ну а мне от этого ни холодно, ни жарко — сглазить меня при всем желании невозможно, так как я в такие штучки не верю. Так что я преспокойненько подхватил пиво и нацелился на угловой столик.
Движение. Я заморгал. Опять что-то мелькнуло и исчезло. Исчезло в направлении моего столика. Гм. Может, у меня галлюцинации? Я задумчиво почесал затылок. Да нет, откуда? Маразмом вроде бы не страдаю. Хотя… Если вчера чего-то эдакого накурился, все может быть. Я пожал плечами и поставил кружку на столик. Но потом все-таки осмотрел все три стула и на всякий пожарный заглянул под стол. Инга вытаращила глаза. М-да. Похоже, скоро заработаю замечательную репутацию местного сдвинутого.
Я уселся за столик и решил ни на что не обращать внимания. Пошло оно все… В конце концов, я пришел пива попить. И попью, даже если сюда заявятся зеленые марсиане и захотят составить мне компанию.
Пенная шапка завлекающе белела, содержимое кружки загадочно мерцало и переливалось всеми оттенками желтого, стекло приятно холодило пальцы — что еще нужно в этой жизни? Я стал не спеша смаковать прекрасный (тут надо отдать Инге должное — плохого товара не держит) продукт. Постепенно я погрузился в приятные мечты о том, как проведу уйму свободного времени, которая у меня еще осталась.
Оторвало меня от этого занятия только окончание (или конец? или кончина?) пива. Я с сожалением посмотрел на дно кружки. Но потом бросил взгляд на часы и решил больше не брать. Я покосился на барную стойку — Инга еще злилась. Ладно, побуду хорошим мальчиком. Подхватил пустую кружку и пошел к стойке. Поставив кружку, я преданно заглянул Инге в глаза и сказал, что больше так не буду. Она только фыркнула, но кружку взяла. Я положил несколько мелких бумажек на стойку и отвесил комплимент по поводу ее новой «икебаны», то бишь очередного веника из несчастных нашинкованных и засушенных цветочков. Вот как все просто — мы уже не злимся. Дешево и сердито.
С сознанием выполненного долга и в прекрасном настроении я вышел на улицу. Так, что у нас дальше по списку? Что-то я вроде бы хотел сделать…То ли купить что-то, то ли к кому-то зайти… Наконец, когда при попытке запустить руку в левый карман ладонь болезненно кольнуло, я вспомнил, что нужен пластырь. Где тут у нас аптека? Не то что бы я плохо знал этот район, как раз наоборот. Но подобные заведения я замечаю только тогда, когда они мне жизненно необходимы, в остальное же время умудряюсь их благополучно игнорировать.
Аптека обнаружилась рядом, на углу. Вернее, это была даже не аптека, а так — аптечный киоск. Ну да мне без разницы, пластырь есть везде. Я подошел к окошечку и стал в очередь. В окошечке сидела какая-то до безумия медлительная дама постбальзаковского возраста и очередь двигалась удручающе медленно. У меня разыгрался очередной приступ «очередененавистничества».
Я уже начал подпрыгивать от нетерпения, а впереди еще оставалось два человека. Я решил было плюнуть на пластырь, но неожиданно быстро оказался перед продавщицей. Схватив заветную упаковку и скормив окошечку мелкую бумажку, я вздохнул было с облегчением, но меня довольно-таки невежливо дернули за рукав. Я громко ругнулся и рявкнул:
— Ну что еще?!
Передо мной стояла долговязая девица с бордовыми щеками и глупо хлопала широко открытыми глазами. Под моим раздраженным донельзя взглядом она смутилась еще больше и пролепетала:
— П-п-простите.
— Чего надо?
Нет, ну она решила окончательно вывести меня из себя. Стоит, мычит что-то себе под нос. Мало того, что продавщица чуть до язвы не довела, так еще цепляются тут всякие…
— Вот… вы потеряли, — наконец выговорила она и протянула что-то коричневое.
Я присмотрелся и обнаружил, что это мой кошелек. Мне стало неловко. Когда я научусь держать язык за зубами?… Тем более, что в кошельке помимо денег я храню паспорт. Верх глупости, конечно, но привычка есть привычка — кошелек у меня большой, а искать по всем карманам или, того лучше, забывать дома всякие мелочи я не люблю. А так — все под рукой.
Я постарался согнать с лица зверское выражение и криво улыбнулся.
— Спасибо большое. Извините, что накричал.
— Не за что, — она махнула рукой. — Можете не извиняться, я сама виновата.
— Такая красивая девушка не может быть виновата. Еще раз извините.
Я выдал еще одну улыбку. Девица покраснела еще раз и несмело улыбнулась сама. М-да, безотказный способ улестить прекрасную половину человечества — наговорить комплиментов — сразу развешивают уши и перестают соображать. Даже если эта «половина» вовсе не прекрасная, да и соображать, похоже, особо нечем, как в данном случае. Девушка издала какой-то странный звук. Не понял? Я посмотрел на нее. Она с невинным видом улыбалась. Потом в мою сторону полетел явно кокетливый взгляд. Девица демонстративно поправила волосы. Та-а-ак, мне уже начинают строить глазки. Только этого и не хватало. Пора ретироваться. Я забрал наконец свой кошелек, расплылся в очередной улыбке и поспешил откланяться:
— Ну, мне пора. Дела, знаете ли. Приятно было пообщаться.
— До свиданья, — она стрельнула глазками еще раз. В глазах плясало что-то такое…Смех?
Она отошла. Банальная серая мышка. Причем в буквальном смысле — вся какая-то серо-коричнево- черная. Невыразительное, незапоминающееся лицо. Такое увидишь и потом не вспомнишь, даже если постараешься. Я на этих «мышек» внимания не обращаю и тем более не знакомлюсь — себе дороже, потом не отвяжешься. Таких тысячи в любой толпе. Но что в ней не так было…не знаю. Как будто смеялась она надо мной.
Серая мышка?
М-дам…Боги, как же давно я здесь не была! Я уже почти забыла, каково это —читать в совершенно незащищенном разуме. Ни тебе многоуровневых блоков, ни дополнительных экранирующих устройств. Не нужно втихую долбить чужие щиты, увиливая от ловушек и зарабатывая адскую головную боль, — бери что хочешь, двери раскрыты нараспашку.
Так значит, серая мышка. Ну-ну. Все-таки первоклассный покров получился. Не зря целую неделю возилась. Залатывала, подновляла, встраивала экраны, чуть ли не полировала до зеркального блеска. Это вам не планеты Союза, а карантинная зона. Здесь соланок смешенных кровей в истинном виде не видели, и долго еще не увидят, насколько я в курсе свода союзных законов. И будем честной девочкой — от меня по первости шарахались даже по месту основной работы. Но дело совсем не в этом. А дело в том, что я нашла наконец Хранителя. Ура. Нет, даже — Ур-р-а-а-а!!! Причем троекратное. Мне любимой. Не слышу аплодисментов и криков браво.
Но, провались я в Бездну, совсем мальчишка. Да, да, вон тот, с пшеничными, давно не стрижеными волосами, которые при некотором напряжении уже можно забрать в хвост, и странноватого для человека глазами цвета янтаря. До безобразия хулиганисто-обаятельная физиономия. М-да. Дарования, если таковые имеются, не развиты. Особые моральные качества, по-видимому, тоже. Скептик (ой, намучаемся). Но отнюдь не дурак. Как говорится, потенциал где-то глубоко имеется. Но чтобы его из этого «глубоко» извлечь, требуется время, много времени, а сейчас не та ситуация, когда мы можем это себе позволить. Скай, девочка моя, тебе везет как утопленнице. Одно радует: разъяснительную работу придется проводить не мне.
Однако же… Да, неосторожный, невнимательный. Как я вытащила кошелек, совершенно не заметил. Не заметил до безобразия грубо сработанную маску глупой куклы. Ох, самомнение многих погубило. Ладно, «не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней». Бородатая истина. Не ставшая, впрочем, от
